Песня о живых и мертвых
Кедрин Дмитрий, 1927
1 / 12
- Серы, прохладны и немы
- Воды глубокой реки.
- Тихо колышутся шлемы,
- Смутно мерцают штыки.
2 / 12
- Гнутся высокие травы,
- Пройденной былью шурша.
- Грезятся стены Варшавы
- И камыши Сиваша.
3 / 12
- Ваши седые курганы
- Спят над широкой рекой.
- Вы разрядили наганы
- И улеглись на покой.
4 / 12
- Тучи слегка серебристы
- В этот предутренний час,
- Тихо поют бандуристы
- Славные песни о вас.
5 / 12
- Слушают грохот крушенья
- Своды великой тюрьмы.
- Дело ее разрушенья
- Кончим, товарищи, мы.
6 / 12
- Наша священная ярость
- Миру порукой дана:
- Будет безоблачна старость,
- Молодость будет ясна.
7 / 12
- Гневно сквозь сжатые зубы
- Плюнь на дешевый уют.
- Наши походные трубы
- Скоро опять запоют.
8 / 12
- Музыкой ясной и строгой
- Нас повстречает война.
- Выйдем - и будут дорогой
- Ваши звучать имена.
9 / 12
- Твердо пойдем, побеждая,
- Крепко сумеем стоять.
- Память о вас молодая
- Будет над нами сиять.
10 / 12
- Жесткую выдержку вашу
- Гордо неся над собой,
- Выпьем тяжелую чашу,
- Выдержим холод и бой.
11 / 12
- Все для того, чтобы каждый,
- Смертью дышавший в борьбе,
- Мог бы тихонько однажды
- В сердце сказать о себе:
12 / 12
- "Я создавал это племя,
- Миру несущее новь,
- Я подарил тебе, время,
- Молодость, слово и кровь".