Гибель Балабоя
Кедрин Дмитрий, 1931
1 / 1
- В порванной кубанке, небритый, рябой,
- Ходит по Берлину Василь Балабой.
- У Васьки на сердце серебряный хрестик,
- Бо Васька - герой Ледяного Похода.
- А только - пошли вы с тым хрестиком
- вместе к...
- То есть, извиняюсь... Дождик... Погода...
- Шапка у пуху. Сапоги у глине.
- Пожалиться некому,- разговорчик детский!
- Мало ль этой людки у том у Берлине?
- И ведь каждая тварь говорит по-немецки!
- Отшумел ты, Вася! Труба нам с тобой!
- Блин с тебя, любезный Василь Балабой!
- Ты ли пановал малярийной Кубанью,
- Чуб носил до губ, сапоги до бедра?..
- Молодость проел ты и ряшку кабанью,
- Ту, что нагулял на харчах у Шкура!..
- Всякому понятно, что щука в пруде
- Чувствует себя, как рыба в воде!
- Перышко возьми да на счетах подбей-ка:
- Что ж тебе осталось? Подводит бока...
- Трубка-носогрейка да бритва-самобрейка,
- То есть - молочко от рябого бычка...
- В порванной кубанке, небритый, рябой,
- Тощий и в растерзанном виде,
- Шляясь по Берлину, Василь Балабой
- Зашел к атаману Гниде.
- Ходит она, гнида, в малиновых штанах,
- Грудь у ей, у гниды, уся в орденах,
- Ментик на гниде с выпушкой.
- Кушают они с лапушкой.
- Вытерла усы от блинов от пшеничных:
- "Кто его впустил, такую ворону?-
- Масло облизала.- Пройдите, станичник!
- Я уже пожертвовал. В церковь. Крону..."-
- Злость его взяла, не хватило ли сил
- (Он ведь пер на Орел, с-под Царицына
- драпал),
- Голова ль закружилась, а только Василь
- Шапку скинул, завыл, опрокинулся на пол:
- "За ваши за души, за эти гроши
- Клинком оглоушен я, пулей прошит.
- Вы гребли в сундуки серебро и меха,
- Запаскудили совесть и душу сожгли мою!..
- Для чего под Ростовом я клал потроха
- За твою за Единую да Неделимую?!"
- Взял Балабоя денщик-текинец,
- Дал натощак Балабою гостинец,
- Сел Балабой между лип на бульваре,
- Возле плевательниц на Фридрихштрассе...
- Скрипка мяукает где-то в баре,
- Молодость вспомнилась... Скучно, Вася!..
- Так-то. Людям - хресты и медали,
- А нам, медведям, ничего не дали!
- Варька, прощай! Я дарил тебе мыло.
- Ты, чай, поешь на морском берегу:
- "Девять я любила, восемь разлюбила,
- Одного позабыть не могу!.. "
- За что же? За удаль ночного погрома?
- За хмель? За каемку погона?..
- Ерема, Ерема, сидел бы ты дома,
- Точил бы свои веретена!