Ходоки
Заболоцкий Николай, 1954
1 / 14
- В зипунах домашнего покроя,
- Из далеких сел, из-за Оки,
- Шли они, неведомые, трое —
- По мирскому делу ходоки.
2 / 14
- Русь моталась в голоде и буре,
- Все смешалось, сдвинутое враз.
- Гул вокзалов, крик в комендатуре,
- Человечье горе без прикрас.
3 / 14
- Только эти трое почему-то
- Выделялись в скопище людей,
- Не кричали бешено и люто,
- Не ломали строй очередей.
4 / 14
- Всматриваясь старыми глазами
- В то, что здесь наделала нужда,
- Горевали путники, а сами
- Говорили мало, как всегда.
5 / 14
- Есть черта, присущая народу:
- Мыслит он не разумом одним,—
- Всю свою душевную природу
- Наши люди связывают с ним.
6 / 14
- Оттого прекрасны наши сказки,
- Наши песни, сложенные в лад.
- В них и ум и сердце без опаски
- На одном наречье говорят.
7 / 14
- Эти трое мало говорили.
- Что слова! Была не в этом суть.
- Но зато в душе они скопили
- Многое за долгий этот путь.
8 / 14
- Потому, быть может, и таились
- В их глазах тревожные огни
- В поздний час, когда остановились
- У порога Смольного они.
9 / 14
- Но когда радушный их хозяин,
- Человек в потертом пиджаке,
- Сам работой до смерти измаян,
- С ними говорил накоротке,
10 / 14
- Говорил о скудном их районе,
- Говорил о той поре, когда
- Выйдут электрические кони
- На поля народного труда,
11 / 14
- Говорил, как жизнь расправит крылья,
- Как, воспрянув духом, весь народ
- Золотые хлебы изобилья
- По стране, ликуя, понесет,—
12 / 14
- Лишь тогда тяжелая тревога
- В трех сердцах растаяла, как сон,
- И внезапно видно стало много
- Из того, что видел только он.
13 / 14
- И котомки сами развязались,
- Серой пылью в комнате пыля,
- И в руках стыдливо показались
- Черствые ржаные кренделя.
14 / 14
- С этим угощеньем безыскусным
- К Ленину крестьяне подошли.
- Ели все. И горьким был и вкусным
- Скудный дар истерзанной земли.