Ивановы
Заболоцкий Николай, 1928
1 / 6
- Стоят чиновные деревья,
- Почти влезая в каждый дом.
- Давно их кончено кочевье,
- Они в решетках, под замком.
- Шумит бульваров темнота,
- Домами плотно заперта.
2 / 6
- Но вот все двери растворились,
- Повсюду шепот пробежал:
- На службу вышли Ивановы
- В своих штанах и башмаках.
- Пустые гладкие трамваи
- Им подают свои скамейки.
- Герои входят, покупают
- Билетов хрупкие дощечки,
- Сидят и держат их перед собой,
- Не увлекаясь быстрою ездой.
3 / 6
- А там, где каменные стены,
- И рев гудков, и шум колес,
- Стоят волшебные сирены
- В клубках оранжевых волос.
- Иные, дуньками одеты,
- Сидеть не могут взаперти.
- Прищелкивая в кастаньеты,
- Они идут. Куда идти,
- Кому нести кровавый ротик,
- У чьей постели бросить ботик
- И дернуть кнопку на груди?
- Неужто некуда идти?
4 / 6
- О мир, свинцовый идол мой,
- Хлещи широкими волнами
- И этих девок упокой
- На перекрестке вверх ногами!
- Он спит сегодня, грозный мир:
- В домах спокойствие и мир.
5 / 6
- Ужели там найти мне место,
- Где ждет меня моя невеста,
- Где стулья выстроились в ряд,
- Где горка – словно Арарат -
- Имеет вид отменно важный,
- Где стол стоит и трехэтажный
- В железных латах самовар
- Шумит домашним генералом?
6 / 6
- О мир, свернись одним кварталом,
- Одной разбитой мостовой,
- Одним проплеванным амбаром,
- Одной мышиною норой,
- Но будь к оружию готов:
- Целует девку – Иванов!