Бродячие музыканты
Заболоцкий Николай, 1928
1 / 5
- Закинув нá спину трубу,
- Как бремя золотое,
- Он шел, в обиде на судьбу.
- За ним бежали двое.
- Один, сжимая скрипки тень,
- Горбун и шаромыжка,
- Скрипел и плакал целый день,
- Как потная подмышка.
- Другой, искусник и борец,
- И чемпион гитары,
- Огромный нес в руках крестец
- С роскошной песнею Тамары.
- На том крестце семь струн железных,
- И семь валов, и семь колков,
- Рукой построены полезной,
- Болтались в виде уголков.
- На стогнах солнце опускалось,
- Неслись извозчики гурьбой,
- Как бы фигуры пошехонцев
- На волокнистых лошадях.
- И вдруг в колодце между окон
- Возник трубы волшебный локон,
- Он прянул вверх тупым жерлом
- И заревел. Глухим орлом
- Был первый звук. Он, грохнув, пал,
- За ним второй орел предстал,
- Орлы в кукушек превращались,
- Кукушки в точки уменьшались,
- И точки, горло сжав в комок,
- Упали в окна всех домов.
2 / 5
- Тогда горбатик, скрипочку
- Приплюснув подбородком,
- Слепил перстом улыбочку
- На личике коротком,
- И, визгнув поперечиной
- По маленьким струнам,
- Заплакал, искалеченный:
- - Тилим-там-там!
3 / 5
- Система тронулась в порядке.
- Качались знаки вымысла.
- И каждый слушатель украдкой
- Слезою чистой вымылся,
- Когда на подоконниках
- Средь музыки и грохота
- Легла толпа поклонников
- В подштанниках и кофтах.
4 / 5
- Но богослов житейской страсти
- И чемпион гитары
- Подъял крестец, поправил части
- И с песней нежною Тамары
- Уста отважно растворил.
- И все умолкло.
- Звук самодержавный,
- Глухой, как шум Куры,
- Роскошный, как мечта,
- Пронесся...
- И в этой песне сделалась видна
- Тамара на кавказском ложе.
- Пред нею, полные вина,
- Шипели кубки дотемна
- И юноши стояли тоже.
- И юноши стояли,
- Махали руками,
- И страстые дикие звуки
- Всю ночь раздавалися там...
- - Тилим-там-там!
5 / 5
- Певец был строен и суров.
- Он пел, трудясь, среди дворов
- Средь выгребных высоких ям
- Трудился он, могуч и прям.
- Вокруг него система кошек,
- Система окон, ведер, дров
- Висела, темный мир размножив
- На царства узкие дворов.
- На чтó был двор? Он был трубою,
- Он был тоннелем в те края,
- Где был и я гоним судьбою,
- Где пропадала жизнь моя.
- Где сквозь мансардное окошко
- При лунном свете, вся дрожа,
- В глаза мои смотрела кошка,
- Как дух седьмого этажа.