Ивиковы журавли
Жуковский Василий, 1813
1 / 23
- На Посидонов пир веселый,
- Куда стекались чада Гелы
- Зреть бег коней и бой певцов,
- Шел Ивик, скромный друг богов.
- Ему с крылатою мечтою
- Послал дар песней Аполлон:
- И с лирой, с легкою клюкою,
- Шел, вдохновенный, к Истму он.
2 / 23
- Уже его открыли взоры
- Вдали Акрокоринф и горы,
- Слиянны с синевой небес.
- Он входит в Посидонов лес...
- Все тихо: лист не колыхнется;
- Лишь журавлей по вышине
- Шумящая станица вьется
- В страны полуденны к весне.
3 / 23
- «О спутники, ваш рой крылатый,
- Досель мой верный провожатый,
- Будь добрым знамением мне.
- Сказав: прости! родной стране,
- Чужого брега посетитель,
- Ищу приюта, как и вы;
- Да отвратит Зевес-хранитель
- Беду от странничьей главы».
4 / 23
- И с твердой верою в Зевеса
- Он в глубину вступает леса;
- Идет заглохшею тропой...
- И зрит убийц перед собой.
- Готов сразиться он с врагами;
- Но час судьбы его приспел:
- Знакомый с лирными струнами,
- Напрячь он лука не умел.
5 / 23
- К богам и к людям он взывает...
- Лишь эхо стоны повторяет -
- В ужасном лесе жизни нет.
- «И так погибну в цвете лет,
- Истлею здесь без погребенья
- И не оплакан от друзей;
- И сим врагам не будет мщенья
- Ни от богов, ни от людей».
6 / 23
- И он боролся уж с кончиной...
- Вдруг... шум от стаи журавлиной;
- Он слышит (взор уже угас)
- Их жалобно-стенящий глас.
- «Вы, журавли под небесами,
- Я вас в свидетели зову!
- Да грянет, привлеченный вами,
- Зевесов гром на их главу»
7 / 23
- И труп узрели обнаженный:
- Рукой убийцы искаженны
- Черты прекрасного лица.
- Коринфский друг узнал певца.
- «И ты ль недвижим предо мною?
- И на главу твою, певец,
- Я мнил торжественной рукою
- Сосновый положить венец».
8 / 23
- И внемлют гости Посидона,
- Что пал наперсник Аполлона...
- Вся Греция поражена;
- Для всех сердец печаль одна.
- И с диким ревом исступленья
- Пританов окружил народ,
- И вóпит: «Старцы, мщенья, мщенья!
- Злодеям казнь, их сгибни род!»
9 / 23
- Но где их след? Кому приметно
- Лицо врага в толпе несметной
- Притекших в Посидонов храм?
- Они ругаются богам.
- И кто ж - разбойник ли презренный
- Иль тайный враг удар нанес?
- Лишь Гелиос то зрел священный,
- Все озаряющий с небес.
10 / 23
- С подъятой, может быть, главою,
- Между шумящею толпою,
- Злодей сокрыт в сей самый час
- И хладно внемлет скорби глас;
- Иль в капище, склонив колени,
- Жжет ладан гнусною рукой;
- Или теснится на ступени
- Амфитеатра за толпой,
11 / 23
- Где, устремив на сцену взоры
- (Чуть могут их сдержать подпоры),
- Пришед из ближних, дальних стран,
- Шумя, как смутный океан,
- Над рядом ряд, сидят народы;
- И движутся, как в бурю лес,
- Людьми кипящи переходы,
- Всходя до синевы небес.
12 / 23
- И кто сочтет разноплеменных,
- Сим торжеством соединенных?
- Пришли отвсюду: от Афин,
- От древней Спарты, от Микин,
- С пределов Азии далекой,
- С Эгейских вод, с Фракийских гор.
- И сели в тишине глубокой,
- И тихо выступает хор.
13 / 23
- По древнему обряду, важно,
- Походкой мерной и протяжной,
- Священным страхом окружен,
- Обходит вкруг театра он.
- Не шествуют так персти чада;
- Не здесь их колыбель была.
- Их стана дивная громада
- Предел земного перешла.
14 / 23
- Идут с поникшими главами
- И движут тощими руками
- Свечи́, от коих темный свет;
- И в их ланитах крови нет;
- Их мертвы лица, очи впалы;
- И свитые меж их власов
- Эхидны движут с свистом жалы,
- Являя страшный ряд зубов.
15 / 23
- И стали вкруг, сверкая взором;
- И гимн запели диким хором,
- В сердца вонзающий боязнь;
- И в нем преступник слышит: казнь!
- Гроза души, ума смутитель,
- Эринний страшный хор гремит;
- И, цепенея, внемлет зритель;
- И лира, онемев, молчит:
16 / 23
- «Блажен, кто незнаком с виною,
- Кто чист младенчески душою!
- Мы не дерзнем ему вослед;
- Ему чужда дорога бед...
- Но вам, убийцы, горе, горе!
- Как тень, за вами всюду мы,
- С грозою мщения во взоре,
- Ужасные созданья тьмы.
17 / 23
- Не мните скрыться - мы с крылами;
- Вы в лес, вы в бездну - мы за вами;
- И, спутав вас в своих сетях,
- Растерзанных бросаем в прах.
- Вам покаянье не защита;
- Ваш стон, ваш плач - веселье нам;
- Терзать вас будем до Коцита,
- Но не покинем вас и там».
18 / 23
- И песнь ужасных замолчала;
- И над внимавшими лежала,
- Богинь присутствием полна,
- Как над могилой, тишина.
- И тихой, мерною стопою
- Они обратно потекли,
- Склонив главы, рука с рукою,
- И скрылись медленно вдали.
19 / 23
- И зритель - зыблемый сомненьем
- Меж истиной и заблужденьем -
- Со страхом мнит о Силе той,
- Которая, во мгле густой
- Скрывался, неизбежима,
- Вьет нити роковых сетей,
- Во глубине лишь сердца зрима,
- Но скрыта от дневных лучей.
20 / 23
- И всё, и всё еще в молчанье...
- Вдруг на ступенях восклицанье:
- «Парфений, слышишь?.. Крик вдали -
- То Ивиковы журавли!..»
- И небо вдруг покрылось тьмою;
- И воздух весь от крыл шумит;
- И видят... черной полосою
- Станица журавлей летит.
21 / 23
- «Что? Ивик!..» Все поколебалось -
- И имя Ивика помчалось
- Из уст в уста... шумит народ,
- Как бурная пучина вод.
- «Наш добрый Ивик! наш сраженный
- Врагом незнаемым поэт!..
- Что, что в сем слове сокровенно?
- И что сих журавлей полет?»
22 / 23
- И всем сердцам в одно мгновенье,
- Как будто свыше откровенье,
- Блеснула мысль: «Убийца тут;
- То Эвменид ужасных суд;
- Отмщенье за певца готово;
- Себе преступник изменил.
- К суду и тот, кто молвил слово,
- И тот, кем он внимаем был!»
23 / 23
- И, бледен, трепетен, смятенный,
- Незапной речью обличенный,
- Исторгнут из толпы злодей:
- Перед седалище судей
- Он привлечен с своим клевретом;
- Смущенный вид, склоненный взор
- И тщетный плач был их ответом;
- И смерть была им приговор.