Я у рудничной чайной…
Евтушенко Евгений, 1955
1 / 14
- Я у рудничной чайной,
- у косого плетня,
- молодой и отчаянный,
- расседлаю коня.
2 / 14
- О железную скобку
- сапоги оботру,
- закажу себе стопку
- и достану махру.
3 / 14
- Два степенных казаха
- прилагают к устам
- с уважением сахар,
- будто горный хрусталь.
4 / 14
- Брючки географини
- все - репей на репье.
- Орден "Мать-героиня"
- у цыганки в тряпье.
5 / 14
- И, невзрачный, потешный,
- странноватый на вид,
- старикашка подсевший
- мне бессвязно твердит,
6 / 14
- как в парах самогонных
- в синеватом дыму
- золотой самородок
- являлся ему,
7 / 14
- как, раскрыв свою сумку,
- после сотой версты
- самородком он стукнул
- в кабаке о весы,
8 / 14
- как шалавых девчонок
- за собою водил
- и в портянках парчовых
- по Иркутску ходил...
9 / 14
- В старой рудничной чайной
- городским хвастуном,
- молодой и отчаянный,
- я сижу за столом.
10 / 14
- Пью на зависть любому,
- и блестят сапоги.
- Гармонисту слепому
- я кричу: "Сыпани!"
11 / 14
- Горячо мне и зыбко
- и беда нипочем,
- а буфетчица Зинка
- все поводит плечом.
12 / 14
- Все, что было, истратив,
- как подстреленный влет,
- плачет старый старатель
- оттого, что он врет.
13 / 14
- Может, тоже заплачу
- и на стол упаду,
- все, что было, истрачу,
- ничего не найду.
14 / 14
- Но пока что мне зыбко
- и легко на земле,
- и буфетчица Зинка
- улыбается мне.