И. Тарбе…
Евтушенко Евгений, 1956
2 / 10
- Я груши грыз,
- шатался,
- вольничал,
- купался в море поутру,
- в рубашке пестрой,
- в шляпе войлочной
- пил на базаре хванчкару.
- Я ездил с женщиною маленькой,
- ей летний отдых разрушал,
- под олеандрами и мальвами
- ее собою раздражал.
3 / 10
- Брели художники с палитрами,
- орал мацонщик на заре,
- и скрипки вечером пиликали
- в том ресторане на горе.
4 / 10
- Потом дорога билась,
- прядала,
- скрипела галькой невпопад,
- взвивалась,
- дыбилась
- и падала
- с гудящих гор,
- как водопад.
5 / 10
- И в тихом утреннем селении,
- оставив сена вороха,
- нам открывал старик серебряный
- играющие ворота.
6 / 10
- Потом нас за руки цепляли там,
- и все ходило ходуном,
- лоснясь хрустящими цыплятами,
- мерцая сумрачным вином.
7 / 10
- Я брал светящиеся персики
- и рог пустой на стол бросал
- и с непонятными мне песнями
- по-русски плакал и плясал.
8 / 10
- И, с чуть дрожащей ниткой жемчуга,
- пугливо голову склоня,
- смотрела маленькая женщина
- на незнакомого меня.
9 / 10
- Потом мы снова,
- снова ехали
- среди платанов и плюща,
- треща зелеными орехами
- и море взглядами ища.
10 / 10
- Сжимал я губы побелевшие.
- Щемило,
- плакало в груди,
- и наступало побережие,
- и море было впереди.