Зых
Городецкий Сергей, 1920, Баку
1 / 8
- Приземисты, мрачны, стоят корпуса.
- Я в эти жилища вошел, словно в сон,
- Ужаснее Дантова ада был он.
- Все попрано: правда, и жизнь, и краса!
2 / 8
- Сырой коридор. С облупившихся стен
- Холодные, грязные капли текут.
- За что же рабочие замкнуты тут,
- В бессовестный этот, безвыходный плен?
3 / 8
- За низкими, злыми дверьми, как в тюрьме,
- Угрюмые камеры. Каменный пол.
- И ползают дети. А воздух тяжел.
- И окна не к солнцу, а к стенам и тьме.
4 / 8
- В лохмотьях сидит исхудалая мать.
- В мангале картофель закопан в золу.
- И жадный мышонок ютится в углу:
- Голодным голодных не стать понимать!
5 / 8
- Среди неподвижной, глухой тишины
- Лишь с фабрики слышен машины напев,
- Как будто там стонет закованный лев.
- Я стал у порога. И хлынули сны.
6 / 8
- Раздвинулись стены. Раскинулся сад.
- Просторные, светлые встали дома.
- Как будто решила природа сама
- Построить в мгновенье невиданный град.
7 / 8
- И кто-то подходит:— Смотри, как живем!
- Вот зал. Вот читальня. Здесь школа. Здесь врач.
- Котельщик и слесарь, тартальщик и ткач —
- Здесь каждый обласкан народным теплом.
8 / 8
- Вдруг сторож толкает:— Проснись, господин!
- — И вправду, товарищ, я словно уснул...
- Но слышишь ты фабрики радостный гул?
- Мы скоро проснемся. И все как один!