1…
Надсон Семен, 1885
2 / 4
- По смутным признакам, доступным для немногих,
- По взгляду вдумчивых, тоскующих очей,
- По очертанью уст, загадочных и строгих,
- По звуку теплому ласкающих речей,-
- Я разгадал тебя... Я понял: ты страдала,
- Ты суетной толпе душой была чужда;
- Иная скорбь тебя над нею возвышала,
- Иная даль звала, иная жгла вражда...
- И луч участия и горечь сожаленья
- Мне тихо сжали грудь... Несчастная, к чему,
- К чему не кукла ты, без смысла и значенья,
- Без гордых помыслов - рассеять эту тьму?
- Он мне знаком, твой путь... Лишения, тревоги,
- В измученной груди немолчный стон: "За что?"
- А после, как сведешь последние итоги,
- Поруганная жизнь и жалкое ничто.
- И всё-таки иди - и всё-таки смелее
- Иди на тяжкий крест, иди на подвиг твой,
- И пусть бесплоден он, но жить другим светлее,
- Молясь пред чистою, возвышенной душой!
4 / 4
- И твой я понял путь из этих глазок ясных,
- Где думам места нет под стрелками ресниц,
- Из этих ярких губ, и дерзких и прекрасных,
- И смеха звонкого, как щебетанье птиц.
- Не бойся вешних гроз: они тебя минуют,
- Их вихрь не для тебя, и если иногда
- Печали грудь твою нечаянно взволнуют,
- Они сбегут опять, как вешняя вода.
- Ты лилия: когда, обрызгана зарею,
- Она алмаз росы на дне своем таит,
- Ее цветок пленит мгновенной красотою,
- Но жаждущей груди ничьей не утолит.
- Ей, вечно внемлющей созвучьям песни льстивой
- С покорной ласкою прильнувшей к ней волны,
- Ей, ярко блещущей, душистой и красивой,
- Природой не дано одной лишь глубины.
- И часто, за тобой следя влюбленным взором,
- Когда ты весело щебечешь и поешь,
- Я всё-таки готов сказать тебе с укором:
- Что людям ты дала и для чего живешь?