Лонжюмо
Вознесенский Андрей, 1962-1963
3 / 71
- Посвящается слушателям
- школы Ленина в Лонжюмо
4 / 71
- Вступаю в поэму, как в новую пору вступают.
- Работают поршни,
- соседи в ремнях засыпают.
- Ночной папироской
- летят телецентры за Муром.
- Есть много вопросов.
- Давай с тобой, Время, покурим.
- Прикинем итоги.
- Светло и прощально
- горящие годы, как крылья, летят за плечами.
5 / 71
- И мы понимаем, что канули наши кануны,
- что мы, да и спутницы наши,—
- не юны,
- что нас провожают
- и машут лукаво
- кто маминым шарфом, а кто —
- кулаками...
6 / 71
- Земля,
- ты нас взглядом апрельским проводишь,
- лежишь на спине, по-ночному безмолвная.
- По гаснущим рельсам
- бежит паровозик,
- как будто
- сдвигают
- застежку
- на «молнии».
7 / 71
- Россия любимая,
- с этим не шутят.
- Все боли твои — меня болью пронзили.
- Россия,
- я — твой капиллярный сосудик,
- мне больно когда —
- тебе больно, Россия.
8 / 71
- Как мелки отсюда успехи мои,
- неуспехи,
- друзей и врагов кулуарных ватаги.
- Прости меня, Время,
- что много сказать
- не успею.
- Ты, Время, не деньги,
- но тоже тебя не хватает.
9 / 71
- Но люди уходят, врезая в ночные отроги
- дорог своих
- огненные автографы!
- Векам остаются — кому как удастся —
- штаны — от одних,
- от других — государства.
10 / 71
- Его различаю.
- Пытаюсь постигнуть,
- чем был этот голос с картавой пластинки.
- Дай, Время, схватить этот профиль,
- паривший
- в записках о школе его под Парижем.
11 / 71
- Прости мне, Париж, невоспетых красавиц.
- Россия, прости незамятые тропки.
- Простите за дерзость,
- что я этой темы
- касаюсь,
- простите за трусость,
- что я ее раньше
- не трогал.
12 / 71
- Вступаю в поэму. А если сплошаю,
- прости меня, Время, как я тебя часто
- прощаю.
- _____
13 / 71
- Струится блокнот под карманным фонариком.
- Звенит самолет не крупнее комарика.
- А рядом лежит
- в облаках алебастровых
- планета —
- как Ленин,
- мудра и лобаста.
15 / 71
- В Лонжюмо сейчас лесопильня.
- В школе Ленина? В Лонжюмо?
- Нас распилами ослепили
- бревна, бурые как эскимо.
16 / 71
- Пилы кружатся. Пышут пильщики.
- Под береткой, как вспышки,— пыжики.
- Через джемперы, как смола,
- чуть просвечивают тела.
17 / 71
- Здравствуй, утро в морозных дозах!
- Словно соты, прозрачны доски.
- Может, солнце и сосны — тезки?!
- Пахнет музыкой. Пахнет тесом.
18 / 71
- А еще почему-то — верфью,
- а еще почему-то — ветром,
- а еще — почему не знаю —
- диалектикою познанья!
19 / 71
- Обнаруживайте древесину
- под покровом багровой мглы,
- Как лучи из-под тучи синей,
- бьют
- опилки
- из-под пилы!
20 / 71
- Добирайтесь в вещах до сути.
- Пусть ворочается сосна,
- словно глиняные сосуды,
- солнцем полные дополна.
21 / 71
- Пусть корою сосна дремуча,
- сердцевина ее светла —
- вы терзайте ее и мучайте,
- чтобы музыкою была!
22 / 71
- Чтобы стала поющей силищей
- корабельщиков,
- скрипачей...
23 / 71
- Ленин был
- из породы
- распиливающих,
- обнажающих суть
- вещей.
25 / 71
- Врут, что Ленин был в эмиграции
- (Кто вне родины — эмигрант.)
- Всю Россию,
- речную, горячую,
- он носил в себе, как талант!
26 / 71
- Настоящие эмигранты
- пили в Питере под охраной,
- воровали казну галантно,
- жрали устрицы и гранаты —
- эмигранты!
27 / 71
- Эмигрировали в клозеты
- с инкрустированными розетками,
- отгораживались газетами
- от осенней страны раздетой,
- в куртизанок с цветными гривами
- эмигрировали!
28 / 71
- В драндулете, как чертик в колбе,
- изолированный, недобрый,
- средь великодержавных харь,
- среди ряс и охотнорядцев,
- под разученные овации
- проезжал глава эмиграции —
- царь!
29 / 71
- Эмигранты селились в Зимнем.
- А России
- сердце само —
- билось в городе с дальним именем
- Лонжюмо.
31 / 71
- Этот — в гольф. Тот повержен бриджем.
- Царь просаживал в «дурачки»...
- ...Под распарившимся Парижем
- Ленин
- режется
- в городки!
32 / 71
- Раз!— распахнута рубашка,
- раз!— прищуривался глаз,
- раз!— и чурки вверх тормашками
- (жалко, что не видит Саша!) —
- рраз!
33 / 71
- Рас-печатывались «письма»,
- раз-летясь до облаков,—
- только вздрагивали бисмарки
- от подобных городков!
34 / 71
- Раз!— по тюрьмам, по двуглавым —
- ого-го!—
- Революция играла
- озорно и широко!
35 / 71
- Раз!— врезалась бита белая,
- как авроровский фугас —
- так что вдребезги империи,
- церкви, будущие берии —
- раз!
- Ну играл! Таких оттягивал
- «паровозов!» Так играл,
- что шарахались рейхстаги
- в 45-м наповал!
- Раз!..
36 / 71
- ...А где-то в начале века
- человек,
- сощуривши веки,
- «Не играл давно»,— говорит.
- И лицо у него горит.
38 / 71
- В этой кухоньке скромны тумбочки
- и, как крылышки у стрекоз,
- брезжит воздух над узкой улочкой
- Мари-Роз,
39 / 71
- было утро, теперь смеркается,
- и совсем из других миров
- слышен колокол доминиканский
- Мари-Роз,
40 / 71
- прислоняюсь к прохладной раме,
- будто голову мне нажгло,
- жизнь вечернюю озираю
- через ленинское стекло,
41 / 71
- и мне мнится — он где-то спереди,
- меж торговок, машин, корзин,
- на прозрачном велосипедике
- проскользил,
42 / 71
- или в том кабачке хохочет,
- аплодируя шансонье?
- или вспомнил в метро грохочущем
- ослепительный свист саней?
43 / 71
- или, может, жару и жаворонка?
- или в лифте сквозном парит,
- и под башней ажурно-ржавой
- запрокидывается Париж —
44 / 71
- крыши сизые галькой брезжат,
- точно в воду погружены,
- как у крабов на побережье,
- у соборов горят клешни,
45 / 71
- над серебряной панорамою
- он склонялся, как часовщик,
- над закатами, над рекламами,
- он читал превращенья их,
46 / 71
- он любил вас, фасады стылые,
- точно ракушки в грустном стиле,
- а еще он любил Бастилию —
- за то, что ее срыли!
47 / 71
- и сквозь биржи пожар валютный,
- баррикадами взвив кольцо,
- проступало ему Революции
- окровавленное
- лицо,
48 / 71
- и глаза почему-то режа,
- сквозь сиреневую майолику
- проступало Замоскворечье,
- все в скворечниках и маевках,
49 / 71
- а за ними — фронты, Юденичи,
- Русь ревет со звездой на лбу,
- и чиркнет фуражкой студенческой
- мой отец на кронштадтском льду,
50 / 71
- вот зачем, мой Париж прощальный,
- не пожар твоих маляров —
- славлю стартовую площадку
- узкой улочки Мари-Роз!
51 / 71
- Он отсюда
- мыслил
- ракетно.
- Мысль его, описав дугу,
- разворачивала
- парапеты
- возле Зимнего на снегу!
52 / 71
- (Но об этом шла речь в строках
- главки 3-й, о городках.)
54 / 71
- В доме позднего рококо
- спит, уткнувшись щекой в конспекты,
- спит, живой еще, невоспетый
- Серго,
55 / 71
- спи, Серго, еще раным-рано,
- зайчик солнечный через раму
- шевелится в усах легко,
- спи, Серго,
56 / 71
- спи, Серго в васильковой рубашечке,
- ты чему во сне улыбаешься?
- Где-то Куйбышев и Менжинский
- так же детски глаза смежили.
57 / 71
- Что вам снится? Плотины Чирчика?
- Первый трактор и кран с серьгой?
- Почему вы во сне кричите,
- Серго?!
58 / 71
- Жизнь хитра. Не учесть всего.
- Спит Серго, коммунист кремневый.
- Под широкой стеной кремлевской
- спит Серго.
60 / 71
- Ленин прост — как материя,
- как материя — сложен.
- Наш народ — не тетеря,
- чтоб кормить его с ложечки!
61 / 71
- Не какие-то «винтики»,
- а мыслители,
- он любил ваши митинги,
- Глебы, Вани и Митьки.
62 / 71
- Заряжая ораторски
- философией вас,
- сам,
- как аккумулятор,
- заряжался от масс.
63 / 71
- Вызревавшие мысли
- превращались потом
- в «Философские письма»,
- в 18-й том.
- _________
64 / 71
- Его скульптор лепил. Вернее,
- умолял попозировать он,
- перед этим, сваяв Верлена,
- их похожестью потрясен,
- бормотал он оцепенело:
- «Символическая черта!
- У поэтов и революционеров
- одинаковые черепа!»
- Поэтично кроить вселенную!
- И за то, что он был поэт,
- как когда-то в Пушкина — в Ленина
- бил отравленный пистолет!
66 / 71
- Однажды, став зрелей, из спешной
- повседневности
- мы входим в Мавзолей, как в кабинет
- рентгеновский,
- вне сплетен и легенд, без шапок, без прикрас,
- и Ленин, как рентген, просвечивает нас.
67 / 71
- Мы движемся из тьмы, как шорох кинолентин:
- «Скажите, Ленин, мы — каких Вы ждали, Ленин?!
68 / 71
- Скажите, Ленин, где победы и пробелы?
- Скажите — в суете мы суть не проглядели?..»
69 / 71
- Нам часто тяжело. Но солнечно и страстно
- прозрачное чело горит лампообразно.
70 / 71
- «Скажите, Ленин, в нас идея не ветшает?»
- И Ленин отвечает.
71 / 71
- На все вопросы отвечает
- Ленин.