В Орде
Бунин Иван, 27 июня 1916
1 / 1
- За степью, в приволжских песках,
- Широкое, алое солнце тонуло.
- Ребенок уснул у тебя на руках,
- Ты вышла из душной кибитки, взглянула
- На кровь, что в зеркальные соли текла,
- На солнце, лежавшее точно на блюде,—
- И сладкой отрадой степного, сухого тепла
- Подуло в лицо твое, в потные смуглые груди.
- Великий был стан за тобой:
- Скрипели колеса, верблюды ревели,
- Костры, разгораясь, в дыму пламенели
- И пыль поднималась багровою тьмой.
- Ты, девочка, тихая сердцем и взором,
- Ты знала ль в тот вечер, садясь на песок,
- Что сонный ребенок, державший твой темный сосок,
- Тот самый Могол, о котором
- Во веки веков не забудет земля?
- Ты знала ли, Мать, что и я
- Восславлю его,— что не надо мне рая,
- Христа, Галилеи и лилий ее полевых,
- Что я не смиреннее их —
- Аттилы, Тимура, Мамая,
- Что я их достоин, когда,
- Наскучив таиться за ложью,
- Рву древнюю хартию божью,
- Насилую, режу, и граблю, и жгу города?
- Погасла за степью слюда,
- Дрожащее солнце в песках потонуло.
- Ты скучно в померкшее небо взглянула
- И, тихо вздохнувши, опять опустила глаза...
- Несметною ратью чернели воза,
- В синеющей ночи прохладой и горечью дуло.