Раб
Брюсов Валерий, Ноябрь 1900
1 / 11
- Я - раб, и был рабом покорным
- Прекраснейшей из всех цариц.
- Пред взором, пламенным и черным,
- Я молча повергался ниц.
2 / 11
- Я лобызал следы сандалий
- На влажном утреннем песке.
- Меня мечтанья опьяняли,
- Когда царица шла к реке.
3 / 11
- И раз - мой взор, сухой и страстный,
- Я удержать в пыли не мог,
- И он скользнул к лицу прекрасной
- И очи бегло ей обжег...
4 / 11
- И вздрогнула она от гнева,
- Казнь - оскорбителям святынь!
- И вдаль пошла - среди напева
- За ней толпившихся рабынь.
5 / 11
- И в ту же ночь я был прикован
- У ложа царского, как пес.
- И весь дрожал я, очарован
- Предчувствием безвестных грез.
6 / 11
- Она вошла стопой неспешной,
- Как только жрицы входят в храм,
- Такой прекрасной и безгрешной,
- Что было тягостно очам.
7 / 11
- И падали ее одежды
- До ткани, бывшей на груди...
- И в ужасе сомкнул я вежды...
- Но голос мне шепнул: гляди!
8 / 11
- И юноша скользнул к постели.
- Она, покорная, ждала...
- Лампад светильни прошипели,
- Настала тишина и мгла.
9 / 11
- И было все на бред похоже!
- Я был свидетель чар ночных,
- Всего, что тайно кроет ложе,
- Их содроганий, стонов их.
10 / 11
- Я утром увидал их - рядом!
- Еще дрожавших в смене грез!
- И вплоть до дня впивался взглядом,-
- Прикован к ложу их, как пес.
11 / 11
- Вот сослан я в каменоломню,
- Дроблю гранит, стирая кровь.
- Но эту ночь я помню! помню!
- О, если б пережить все - вновь!