Однажды во дворе на Моховой…
Бродский Иосиф, 1960-е
1 / 3
- Однажды во дворе на Моховой
- стоял я, сжав растерзанный букетик,
- сужались этажи над головой,
- и дом, как увеличенный штакетник,
- меня брал в окруженье (заодно -
- фортификаций требующий ящик
- и столик свежевыкрашенный, но
- тоскующий по грохоту костяшек).
2 / 3
- Был август, месяц ласточек и крыш,
- вселяющий виденья в коридоры,
- из форточек выглядывал камыш,
- за стеклами краснели помидоры.
- И вечер, не заглядывавший вниз,
- просвечивал прозрачные волокна
- и ржавый возвеличивал карниз,
- смеркалось, и распахивались окна.
- Был вечер, и парадное уже
- как клумба потемневшая разбухло.
- Тут и узрел я: в третьем этаже
- маячила пластмассовая кукла.
- Она была, увы, расчленена,
- безжизненна, и (плачь, антибиотик)
- конечности свисали из окна,
- и сумерки приветствовал животик.
3 / 3
- Малыш, рассвирепевший, словно лев,
- ей ножки повыдергивал из чресел.
- Но клею, так сказать, не пожалев,
- папаша ее склеил и повесил
- сушиться, чтоб бедняжку привести
- в порядок. И отшлепать забияку.
- И не предполагал он потрясти
- слонявшегося в сумерки зеваку.
- Он скромен. Океаны переплыв
- в одном (да это слыхано ли?) месте
- (плачь, Амундсен с Папаниным), открыв
- два полюса испорченности вместе.
- Что стоит пребывание на льду
- и самая отважная корзина
- ракеты с дирижаблями - в виду
- откупоренной банки казеина!