Европа. Война 1940 года
Берггольц Ольга, 1940
3 / 16
- Забыли о свете
- вечерних окон,
- задули теплый рыжий очаг,
- как крысы, уходят
- глубоко-глубоко
- в недра земли и там молчат.
- А над землею
- голодный скрежет
- железных крыл,
- железных зубов
- и визг пилы: не смолкая, режет
- доски железные для гробов.
- Но всё слышнее,
- как плачут дети,
- ширится ночь, растут пустыри,
- и только вдали на востоке светит
- узенькая полоска зари.
- И силуэтом на той полоске
- круглая, выгнутая земля,
- хата, и тоненькая березка,
- и меченосные стены Кремля.
5 / 16
- Я не видала высоких крыш,
- черных от черных дождей.
- Но знаю
- по смертной тоске своей,
- как ты умирал, Париж.
6 / 16
- Железный лязг и немая тишь,
- и день похож на тюрьму.
- Я знаю, как ты сдавался, Париж,
- по бессилию моему.
7 / 16
- Тоску не избудешь,
- не заговоришь,
- но всё верней и верней
- я знаю по ненависти своей,
- как ты восстанешь, Париж!
9 / 16
- Быть может, близко сроки эти:
- не рев сирен, не посвист бомб,
- а тишину услышат дети
- в бомбоубежище глухом.
- И ночью, тихо, вереницей
- из-под развалин выходя,
- они сперва подставят лица
- под струи щедрого дождя.
- И, точно в первый день творенья,
- горячим будет дождь ночной,
- и восклубятся испаренья
- над взрытою корой земной.
- И будет ветер, ветер, ветер,
- как дух, носиться над водой...
- ...Все перебиты. Только дети
- спаслись под выжженной землей.
- Они совсем не помнят года,
- не знают — кто они и где.
- Они, как птицы, ждут восхода
- и, греясь, плещутся в воде.
- А ночь тиха, тепло и сыро,
- поток несет гряду костей...
- Вот так настанет детство мира
- и царство мудрое детей.
11 / 16
- Будет страшный миг
- будет тишина.
- Шепот, а не крик:
- «Кончилась война...»
12 / 16
- Темно-красных рек
- ропот в тишине.
- И ряды калек
- в розовой волне...
14 / 16
- Его найдут
- в долине плодородной,
- где бурных трав
- прекрасно естество,
- и удивятся силе благородной
- и многослойной ржавчине его.
- Его осмотрят
- с трепетным вниманьем,
- поищут след — и не найдут
- следа,
- потом по смутным песням
- и преданьям
- определят:
- он создан для труда.
- И вот отмоют
- ржавчины узоры,
- бессмертной крови сгустки
- на броне,
- прицепят плуги,
- заведут моторы
- и двинут по цветущей целине.
- И древний танк,
- забыв о нашей ночи,
- победным ревом
- сотрясая твердь,
- потащит плуги,
- точно скот рабочий,
- по тем полям, где нес
- огонь и смерть.
16 / 16
- Мечи острим и готовим латы
- затем, чтоб миру предстала Ты
- необоримой, разящей,
- крылатой,
- в сиянье Возмездия и Мечты.
- К тебе взывают сестры и жены,
- толпа обезумевших матерей,
- и дети,
- бродя в городах сожженных,
- взывают к тебе:
- «Скорей, скорей!»
- Они обугленные ручонки
- тянут к тебе во тьме, в ночи...
- Во имя
- счастливейшего ребенка
- латы готовим, острим мечи.
- Всё шире ползут
- кровавые пятна,
- в железном прахе земля,
- в пыли...
- Так будь же готова
- на подвиг ратный —
- освобожденье всея земли!