В доме Павлова
Берггольц Ольга, Ноябрь 1952
1 / 26
- В твой день мело, как десять лет назад.
- Была метель такой же, как в блокаду.
- До сумерек, без цели, наугад
- бродила я одна по Сталинграду.
2 / 26
- До сумерек — до часа твоего.
- Я даже счастью не отдам его.
3 / 26
- Но где сказать, что нынче десять лет,
- как ты погиб?..
- Ни друга, ни знакомых...
- И я тогда пошла на первый свет,
- возникший в окнах павловского дома.
4 / 26
- Давным-давно мечтала я о том —
- к чужим прийти как близкой и любимой.
- А этот дом — совсем особый дом.
- И стала вдруг мечта неодолимой.
5 / 26
- Весь изрубцован, всем народом чтим,
- весь в надписях, навеки неизменных...
- Вот возглас гвардии,
- вот вздох ее нетленный:
- «Мать Родина! Мы насмерть здесь стоим...»
6 / 26
- О да, как вздох — как выдох, полный дыма,
- чернеет букв суровый тесный ряд...
- Щепоть земли твоей непобедимой
- берут с собой недаром, Сталинград.
7 / 26
- И в тот же дом, когда кругом зола
- еще хранила жар и запах боя,
- сменив гвардейцев, женщина пришла
- восстановить гнездо людское.
8 / 26
- Об этом тоже надписи стоят.
- Год сорок третий; охрой скупо, сжато
- начертано: «Дом годен для жилья».
- И подпись легендарного сержанта.
9 / 26
- Кто ж там живет
- и как живет — в постройке,
- священной для народа навсегда?
- Что скажут мне наследники героев,
- как объяснить — зачем пришла сюда?
10 / 26
- Я, дверь не выбирая, постучала.
- Меня в прихожей, чуть прибавив света,
- с привычною улыбкой повстречала
- старуха, в ватник стеганый одета.
11 / 26
- «Вы от газеты или от райкома?
- В наш дом частенько ходят от газет...»
- И я сказала людям незнакомым:
- «Я просто к вам. От сердца. Я — поэт». -
- «Нездешняя?» —
- «Нет... Я из Ленинграда.
- Сегодня память мужа моего:
- он десять лет назад погиб в блокаду...»
- И вдруг я рассказала про него.
12 / 26
- И вот в квартире, где гвардейцы бились
- (тут был КП, и пулемет в окне),
- приходу моему не удивились,
- и женщины обрадовались мне.
13 / 26
- Старуха мне сказала: «Раздевайся,
- напьемся чаю — вон, уже кипит.
- А это — внучки, дочки сына Васи,
- он был под Севастополем убит.
- А Миша — под Японией...»
14 / 26
- Старуха
- уже не плакала о сыновьях:
- в ней скорбь жила бессрочно, немо, глухо,
- как кровь и как дыханье,— как моя.
15 / 26
- Она гордилась только тем, что внучек
- из-под огня сумела увезти.
- «А старшая стишки на память учит
- и тоже сочиняет их...
- Прочти!»
16 / 26
- И рыженькая девочка с волненьем
- прочла стихи, сбиваясь второпях,
- о том, чем грезит это поколенье,—
- о парусе, белеющем в степях.
17 / 26
- Здесь жили рядовые сталинградцы:
- те, кто за Тракторный держали бой,
- и те, кто знали боль эвакуации
- и возвратились первыми домой...
18 / 26
- Жилось пока что трудно: донимала
- квартирных неполадок маета.
- То свет погас, то вдруг воды не стало,
- и, что скрывать,— томила теснота.
19 / 26
- И, говоря то с лаской, то со смехом,
- что каждый, здесь прописанный,- герой,
- жильцы уже мечтали — переехать
- в дома, что рядом поднял Гидрострой.
20 / 26
- С КП, из окон маленькой квартиры,
- нам даже видно было, как плыла
- над возникавшей улицею Мира
- в огнях и вьюге — узкая стрела.
21 / 26
- «А к нам недавно немки прилетали,—
- сказала тихо женщина одна,—
- подарок привозили — планетарий.
- Там звезды, и планеты, и луна...»
22 / 26
- «И я пойду взглянуть на эти звезды,—
- промолвил, брови хмуря, инвалид.—
- Вот страшно только, вдруг услышу:
- «Во-оз-дух!»
- Семья сгорела здесь... Душа болит».
23 / 26
- И тут ворвался вдруг какой-то парень,
- крича: «Привет, товарищи! Я к вам...
- Я — с Карповской... А Дон-то как ударит!
- И — двинул к Волге!.. Прямо по снегам...»
24 / 26
- И девочка схватилась за тетрадку
- и села в угол: видимо, она
- хотела тотчас написать украдкой
- стихотворенье «Первая волна»...
25 / 26
- Здесь не было гвардейцев обороны,
- но мнилось нам,
- что общий наш рассказ
- о будущем, о буднях Волго-Дона
- они ревниво слушают сейчас.
26 / 26
- ...А дом — он будет памятником.
- Знамя —
- огромное, не бархат, но гранит,
- немеркнущее каменное пламя —
- его фасад суровый осенит.
- Но памятника нет героям краше,
- чем сердце наше,
- жизнь простая наша,
- обычнейшая жизнь под этой кровлей,
- где каждый камень отвоеван кровью,
- где можно за порогом каждой двери
- найти доверье за свое доверье
- и знать, что ты не будешь одинок,
- покуда в мире есть такой порог...