Эда
Баратынский Евгений, Февраль 1823 - октябрь 1824
1 / 23
- «Чего робеешь ты при мне,
- Друг милый мой, малютка Эда?
- За что, за что наедине
- Тебе страшна моя беседа?
- Верь, не коварен я душой;
- Там, далеко, в стране родной,
- Сестру я добрую имею,
- Сестру чудесной красоты;
- Я нежно, нежно дружен с нею,
- И на нее похожа ты.
- Давно... что делать?.. но такая
- Уж наша доля полковая!
- Давно я, Эда, не видал
- Родного счастливого края,
- Сестры моей не целовал!
- Лицом она, будь сердцем ею;
- Мечте моей не измени,
- И мне любовию твоею
- Ее любовь напомяни!
- Мила ты мне. Веселье, муку,
- Всё жажду я делить с тобой:
- Не уходи, оставь мне руку!
- Доверься мне, друг милый мой!»
- С улыбкой вкрадчивой и льстивой
- Так говорил гусар красивый
- Финляндке Эде. Русь была
- Ему отчизной. В горы Финна
- Его недавно завела
- Полков бродячая судьбина.
- Суровый край, его красам,
- Пугаяся, дивятся взоры;
- На горы каменные там
- Поверглись каменные горы;
- Синея, всходят до небес
- Их своенравные громады;
- На них шумит сосновый лес;
- С них бурно льются водопады;
- Там дол очей не веселит;
- Гранитной лавой он облит;
- Главу одевши в мох печальный,
- Огромным сторожем стоит
- На нем гранит пирамидальный;
- По дряхлым скалам бродит взгляд;
- Пришлец исполнен смутной думы:
- Не мира ль давнего лежат
- Пред ним развалины угрюмы?
- В доселе счастливой глуши,
- Отца простого дочь простая,
- Красой лица, красой души
- Блистала Эда молодая.
- Прекрасней не было в горах:
- Румянец нежный на щеках,
- Летучий стан, власы златые
- В небрежных кольцах по плечам,
- И очи бледно-голубые,
- Подобно финским небесам.
- День гаснул, скалы позлащая.
- Пред хижиной своей одна
- Сидела дева молодая,
- Лицом спокойна и ясна.
- Подсел он скромно к деве скромной,
- Завел он кротко с нею речь;
- Ее не мыслила пресечь
- Она в задумчивости томной,
- Внимала слабым сердцем ей,—
- Так роза первых вешних дней
- Лучам неверным доверяет;
- Почуя теплый ветерок,
- Его лобзаньям открывает
- Благоуханный свой шипок
- И не предвидит хлад суровый,
- Мертвящий хлад, дохнуть готовый.
- В руке гусара моего
- Давно рука ее лежала,
- В забвенье сладком, у него
- Она ее не отнимала.
- Он к сердцу бедную прижал;
- Взор укоризны, даже гнева
- Тогда поднять хотела дева,
- Но гнева взор не выражал.
- Веселость ясная сияла
- В ее младенческих очах,
- И наконец в таких словах
- Ему финляндка отвечала:
- «Ты мной давно уже любим,
- Зачем же нет? Ты добродушен,
- Всегда заботливо послушен
- Малейшим прихотям моим.
- Они докучливы бывали;
- Меня ты любишь, вижу я:
- Душа признательна моя.
- Ты мне любезен: не всегда ли
- Я угождать тебе спешу?
- Я с каждым утром приношу
- Тебе цветы; я подарила
- Тебе кольцо; всегда была
- Твоим весельем весела;
- С тобою грустным я грустила.
- Что ж? Я и в этом погрешила:
- Нам строго, строго не велят
- Дружиться с вами. Говорят,
- Что вероломны, злобны все вы,
- Что вас бежать должны бы девы,
- Что как-то губите вы нас,
- Что пропадешь, когда полюбишь;
- И ты, я думала не раз,
- Ты, может быть, меня погубишь».
- — «Я твой губитель, Эда? я?
- Тогда пускай мне казнь любую
- Пошлет Небесный Судия!
- Нет, нет! я с тем тебя целую!»
- — «На что? зачем? какой мне стыд!»—
- Младая дева говорит.
- Уж поздно. Встать, бежать готова
- С негодованием она.
- Но держит он. «Постой! два слова!
- Постой! ты взорами сурова,
- Ужель ты мной оскорблена?
- О нет, останься: миг забвенья,
- Минуту шалости прости!»
- — «Я не сержуся; но пусти!»
- — «Твой взор исполнен оскорбленья,
- И ты лицом не можешь лгать:
- Позволь, позволь для примиренья
- Тебя еще поцеловать».
- —«Оставь меня!»
2 / 23
- «Мой друг прекрасный!
- И за ребяческую блажь
- Ты неизвестности ужасной
- Меня безжалостно предашь!
- И не поймешь мое страданье!
- И такова любовь твоя!
- Друг милый мой, одно лобзанье,
- Одно, иль ей не верю я!»
3 / 23
- И дева бедная вздохнула,
- И милый лик свой, до того
- Отвороченный от него,
- К нему тихонько обернула.
4 / 23
- Как он самим собой владел!
- С какою медленностью томной,
- И между тем как будто скромной,
- Напечатлеть он ей умел
- Свой поцелуй! Какое чувство
- Ей в грудь младую влил он им!
- И лобызанием таким
- Владеет хладное искусство!
- Ах, Эда, Эда! Для чего
- Такое долгое мгновенье
- Во влажном пламени его
- Лила ты страстное забвенье?
- Теперь, полна в душе своей
- Желанья смутного заботой,
- Ты освежительной дремотой
- Уж не сомкнешь своих очей;
- Слетят на ложе сновиденья,
- Тебе безвестные досель,
- И долго жаркая постель
- Тебе не даст успокоенья.
- На камнях розовых твоих
- Весна игриво засветлела,
- И ярко-зелен мох на них,
- И птичка весело запела,
- И по гранитному одру
- Светло бежит ручей сребристый,
- И лес прохладою душистой
- С востока веет поутру;
- Там за горою дол таится,
- Уже цветы пестреют там;
- Уже черемух фимиам
- Там в чистом воздухе струится:
- Своею негою страшна
- Тебе волшебная весна.
- Не слушай птички сладкогласной!
- От сна восставшая, с крыльца
- К прохладе утренней лица
- Не обращай, и в дол прекрасный
- Не приходи, а сверх всего —
- Беги гусара твоего!
5 / 23
- Уже пустыня сном объята;
- Встал ясный месяц над горой,
- Сливая свет багряный свой
- С последним пурпуром заката;
- Двойная, трепетная тень
- От черных сосен возлегает,
- И ночь прозрачная сменяет
- Погасший неприметно день.
- Уж поздно. Дева молодая,
- Жарка ланитами, встает
- И молча, глаз не подымая,
- В свой угол медленно идет.
6 / 23
- Была беспечна, весела
- Когда-то добренькая Эда;
- Одною Эдой и жила
- Когда-то девичья беседа;
- Она приветно и светло
- Когда-то всем глядела в очи,—
- Что ж изменить ее могло?
- Что ж это утро облекло,
- И так внезапно, в сумрак ночи?
- Она рассеянна, грустна;
- В беседах вовсе не слышна;
- Как прежде, ясного привета
- Ни для кого во взорах нет;
- Вопросы долго ждут ответа,
- И часто странен сей ответ;
- То жарки щеки, то бесцветны,
- И, тайной горести плоды,
- Нередко свежие следы
- Горючих слез на них заметны.
7 / 23
- Бывало, слишком зашалит
- Неосторожный постоялец,—
- Она к устам приставит палец,
- Ему с улыбкой им грозит.
- Когда же ей он подарит
- Какой-нибудь наряд дешевый,
- Финляндка дивной ей обновой
- Похвастать к матери бежит,
- Меж тем его благодарит
- Веселым книксом. Шаловливо
- На друга сонного порой
- Плеснет холодною водой
- И убегает, торопливо,
- И долго слышен громкий смех.
- Ее трудов, ее утех
- Всегда в товарищи малюткой
- Бывал он призван с милой шуткой.
- Взойдет ли утро, ночи ль тень
- На усыпленны холмы ляжет,
- Ему красотка «добрый день»
- И «добру ночь» приветно скажет.
8 / 23
- Где время то? При нем она
- Какой-то робостию ныне
- В своих движеньях смущена;
- Веселых шуток и в помине
- Уж нет; незначащих речей
- С ним даже дева не заводит,
- Как будто стал он недруг ей;
- Зато порой с его очей
- Очей задумчивых не сводит,
- Зато порой наедине
- К груди гусара вся в огне
- Бедняжка грудью припадает,
- И, страсти гибельной полна,
- Сама уста свои она
- К его лобзаньям обращает;
- А в ночь бессонную, одна,
- Одна с раскаяньем напрасным,
- Сама волнением ужасным
- Души своей устрашена,
- Уныло шепчет: «Что со мною?
- Мне с каждым днем грустней, грустней;
- Ах, где ты, мир души моей!
- Куда пойду я за тобою!»
- И слезы детские у ней
- Невольно льются из очей.
9 / 23
- Она была не без надзора.
- Отец ее, крутой старик,
- Отчасти в сердце к ней проник.
- Он подозрительного взора
- С несчастной девы не сводил;
- За нею следом он бродил,
- И подсмотрел ли что такое,
- Но только молодой шалун
- Раз видел, слышал, как ворчун
- Взад и вперед в своем покое
- Ходил сердито; как потом
- Ударил сильно кулаком
- Он по столу и Эде бедной,
- Пред ним трепещущей и бледной,
- Сказал решительно: «Поверь,
- Несдобровать тебе с гусаром!
- Вы за углами с ним недаром
- Всегда встречаетесь. Теперь
- Ты рада слушать негодяя,
- Худому выучит. Беда
- Падет на дуру. Мне тогда
- Забота будет небольшая:
- Кто мой обычай ни порочь,
- А потаскушка мне не дочь».
- Тихонько слезы отирая
- У грустной Эды: «Что ворчать?—
- Сказала с кротостию мать.—
- У нас смиренная такая
- До сей поры была она.
- И в чем теперь ее вина?
- Грешишь, бедняжку обижая».
- — «Да,— молвил он,— ласкай ее,
- А я сказал уже свое».
10 / 23
- День после, в комнатке своей,
- Уже вечернею порою,
- Одна, с привычною тоскою,
- Сидела Эда. Перед ней
- Святая Библия лежала.
- На длань склоненная челом,
- Она рассеянным перстом
- Рассеянно перебирала
- Ее измятые листы
- И в дни сердечной чистоты
- Невольной думой улетала.
- Взошел он с пасмурным лицом,
- В молчаньи сел, в молчаньи руки
- Сжал на груди своей крестом;
- Примету скрытой, тяжкой муки
- В нем всё являло. Наконец:
- «Долг от меня,— сказал хитрец,—
- С тобою требует разлуки.
- Теперь услышать милый глас,
- Увидеть милые мне очи
- Я прихожу в последний раз;
- Покроет землю сумрак ночи
- И навсегда разлучит нас.
- Виною твой отец суровый,
- Его укоры слышал я;
- Нет, нет, тебе любовь моя
- Не нанесет печали новой!
- Прости!» Чуть дышуща, бледна,
- Гусара слушала она.
- «Что говоришь? Возможно ль? Ныне?
- И навсегда, любезный мой!..»
- — «Бегу отселе; но душой
- Останусь в милой мне пустыне.
- С тобою видеть я любил
- Потоки те же, те же горы;
- К тому же небу возводил
- С небесной радостию взоры;
- С тобой в разлуке свету дня
- Уже не радовать меня!
- Я волю дал любви несчастной
- И погубил, доверясь ей,
- За миг летящий, миг прекрасный
- Всю красоту грядущих дней.
- Но слушай! Срок остался краткой;
- Пугаяся ревнивых глаз,
- Везде преследующих нас,
- Доселе мельком и украдкой
- Видались мы; моей мольбой
- Не оскорбись. На расставанье
- Позволь, позволь иметь с тобой
- Мне безмятежное свиданье!
- Лишь мраки ночи низойдут,
- И сном глубоким до денницы
- Отяжелелые зеницы
- Твои домашние сомкнут,
- Приду я к тихому приюту
- Моей любезной,— о, покинь
- Девичий страх и на минуту
- Затвор досадный отодвинь!
- Прильну в безмолвии печальном
- К твоим устам, о жизнь моя,
- И в лобызании прощальном
- Тебе оставлю душу я».
11 / 23
- Прискорбно дева поглядела
- На обольстителя; не смела,
- Сама не зная почему,
- Она довериться ему:
- Бедою что-то ей грозило;
- Какой-то страх в нее проник;
- Ей смутно сердце говорило,
- Что не был прост его язык.
- Святая книга, как сначала,
- Еще лежавшая пред ней,
- Ей долг ее напоминала.
- Ко груди трепетной своей
- Прижав ее: «Нет, нет,— сказала,—
- Зачем со злобою такой
- Играть моею простотой?
- Иль мало было прегрешений?
- Еще ль, еще ль охотный слух
- Склоню на голос искушений?
- Оставь меня, лукавый дух!
- Оставь, без новых угрызений».
12 / 23
- Но вправду враг ему едва ль
- Не помогал,— с такою силой
- Излил он ропот свой, печаль
- Столь горько выразил, что жаль
- Гусара стало деве милой;
- И слезы падали у ней
- В тяжелых каплях из очей.
- И в то же время то моленья,
- То пени расточал хитрец.
- «Что медлишь? Дороги мгновенья!—
- К ней приступил он наконец.—
- Дай слово!»— «Всей душой тоскуя,
- Какое слово дать могу я,—
- Сказала,— сжалься надо мной!
- Владею ль я сама собой!
- И что я знаю!» Пылко, живо
- Тут к сердцу он ее прижал.
- «Я буду, жди меня!»— сказал.
- Сказал и скрылся торопливо.
13 / 23
- Уже и холмы и поля
- Покрыты мраками густыми.
- Смиренный ужин разделя
- С неприхотливыми родными,
- Вошла девица в угол свой;
- На дверь задумчиво взглянула:
- «Поверь, опасен гость ночной!»—
- Ей совесть робкая шепнула,
- И дверь ее заложена.
- В бумажки мягкие она
- Златые кудри завернула,
- Снять поспешила как-нибудь
- Дня одеяния неловки,
- Тяжелодышащую грудь
- Освободила от шнуровки,
- Легла и думала заснуть.
- Уж поздно, полночь; но ресницы
- Сон не смыкает у девицы:
- «Стучаться будет он теперь.
- Зачем задвинула я дверь?
- Я своенравна в самом деле.
- Пущу его: ведь миг со мной
- Пробудет здесь любезный мой,
- Потом навек уйдет отселе».
- Так мнит уж девица, и вот
- С одра тихохонько встает,
- Ко двери с трепетом подходит
- И вот задвижки роковой
- Уже касается рукой;
- Вот руку медленно отводит,
- Вот приближает руку вновь;
- Железо двинулось — вся кровь
- Застыла в девушке несчастной,
- И сердце сжала ей тоска.
- Тогда же чуждая рука
- Дверь пошатнула: «Друг прекрасный,
- Не бойся, Эда, это я!»
- И, от смятенья дух тая,
- Полна неведомого жара,
- Девица бедная моя
- Уже в объятиях гусара.
14 / 23
- Увы! досталась в эту ночь
- Ему желанная победа:
- Чувств упоенных превозмочь
- Ты не могла, бедняжка Эда!
- Заря багрянит свод небес.
- Восторг обманчивый исчез;
- С ним улетел и призрак счастья;
- Открылась бездна нищеты,
- Слезами скорби платишь ты
- Уже за слезы сладострастья!
- Стыдясь пылающего дня,
- На крае ложа рокового
- Сидишь ты, голову склоня.
- Взгляни на друга молодого!
- Внимай ему: нет, нет, с тобой
- Он не снесет разлуки злой;
- Тебе все дни его и ночи;
- Отец его не устрашит,
- Он подозренья усыпит,
- Обманет бдительные очи;
- Твой будет он, покуда жив...
- Напрасно все; она не внемлет,
- Очей на друга не подъемлет,
- Уста безмолвные раскрыв,
- Потупя в землю взор незрящий;
- Ей то же друга разговор,
- Что ветр, бессмысленно свистящий
- Среди ущелин финских гор.
15 / 23
- Недолго, дева красоты,
- Предателя чуждалась ты,
- Томяся грустью безотрадной!
- Ты уступила сердцу вновь:
- Простила нежная любовь
- Любви коварной и нещадной.
16 / 23
- Идет поспешно день за днем.
- Гусару дева молодая
- Уже покорствует во всем.
- За ним она, как лань ручная,
- Повсюду ходит. То четой
- Приемлет их в полдневный зной
- Густая сень дубровы сонной,
- То зазовет дремучий бор,
- То приглашают гроты гор
- В свой сумрак неги благосклонной;
- Но чаще сходятся они
- В долу соседственном, глубоком.
- В густой рябиновой сени
- Над быстро льющимся потоком
- Они садятся на траву.
- Порой любовник в томной лени
- Послушной деве на колени
- Кладет беспечную главу
- И легким сном глаза смыкает.
- Дух притаив, она внимает
- Дыханью друга своего;
- Древесной веткой отвевает
- Докучных мошек от него;
- Его волнистыми власами
- Играет детскими перстами.
- Когда ж подымется луна
- И дикий край под ней задремлет,
- В приют укромный свой она
- К себе на одр его приемлет.
17 / 23
- Но дева нежная моя
- Томится тайною тоскою.
- Раз обычайною порою
- У вод любимого ручья
- Они сидели молчаливо.
- Любовник в тихом забытьи
- Глядел на светлые струи,
- Пред ним бегущие игриво.
- Дорогой сорванный цветок
- Он как-то бросил в быстрый ток.
- Вздохнула дева молодая;
- На друга голову склоня.
- «Так,— прошептала,— и меня,
- Миг полелея, полаская,
- Так на погибель бросишь ты!»
- Уста незлобной красоты
- Улыбкой милой улыбнулись,
- Но скорбь взяла-таки свое,
- И на ресницах у нее
- Невольно слезы навернулись.
- Она косынкою своей
- Их отерла и, веселей
- Глядеть стараяся на друга:
- «Прости! Безумная тоска!
- Сегодня жизнь моя сладка,
- Сегодня я твоя подруга,
- И завтра будешь ты со мной,
- И день еще, и, статься может,
- Я до разлуки роковой
- Не доживу, Господь поможет!»
18 / 23
- Невинной нежностью не раз
- Она любовника смущала
- И сожаленье в нем подчас
- И угрызенье пробуждала;
- Но чаще, чаще он скучал
- Ее любовию тоскливой
- И миг разлуки призывал
- Уж как свободы миг счастливый.
- Не тщетно!
- Буйный швед опять
- Не соблюдает договоров,
- Вновь хочет с русским испытать
- Неравный жребий бранных споров.
- Уж переходят за Кюмень
- Передовые ополченья,—
- Война, война! Грядущий день —
- День рокового разлученья.
19 / 23
- Нет слез у девы молодой.
- Мертва лицом, мертва душой,
- На суету походных сборов
- Глядит она: всему конец!
- На ней встревоженный хитрец
- Остановить не смеет взоров.
- Сгустилась ночь. В глубокий сон
- Все погрузилося. Унылый,
- В последний раз идет он к милой.
- Ей утешенья шепчет он,
- Ее лобзает он напрасно.
- Внимает, чувства лишена;
- Дает лобзать себя она,
- Но безответно, безучастно!
- Мечтанья все бежали прочь.
- Они томительную ночь
- В безмолвной горести проводят.
- Уж в путь зовет сиянье дня,
- Уже ретивого коня
- Младому воину подводят,
- Уж он садится. У дверей
- Пустынной хижины своей
- Она стоит, мутна очами.
- Девица бедная, прости!
- Уж по далекому пути
- Он поскакал. Уж за холмами
- Не виден он твоим очам...
- Согнув колена, к небесам
- Она сперва воздела руки,
- За ним простерла их потом
- И в прах поверглася лицом
- С глухим стенаньем смертной муки.
20 / 23
- Сковал потоки зимний хлад,
- И над стремнинами своими
- С гранитных гор уже висят
- Они горами ледяными.
- Из-под одежды снеговой
- Кой-где вставая головами,
- Скалы чернеют за скалами.
- Во мгле волнистой и седой
- Исчезло небо. Зашумели,
- Завыли зимние метели.
- Что с бедной девицей моей?
- Потух огонь ее очей;
- В ней Эды прежней нет и тени,
- Изнемогает в цвете дней;
- Но чужды слезы ей и пени.
- Как небо зимнее, бледна,
- В молчанье грусти безнадежной
- Сидит недвижно у окна.
- Сидит, и бури вой мятежный
- Уныло слушает она,
- Мечтая: «Нет со мною друга;
- Ты мне постыл, печальный свет!
- Конца дождусь ли я иль нет?
- Когда, когда сметешь ты, вьюга,
- С лица земли мой легкий след?
- Когда, когда на сон глубокий
- Мне даст могила свой приют
- И на нее сугроб высокий,
- Бушуя, ветры нанесут?»
21 / 23
- Кладбище есть. Теснятся там
- К холмам холмы, кресты к крестам,
- Однообразные для взгляда;
- Их (меж кустами чуть видна,
- Из круглых камней сложена)
- Обходит низкая ограда.
- Лежит уже давно за ней
- Могила девицы моей.
- И кто теперь ее отыщет,
- Кто с нежной грустью навестит?
- Кругом всё пусто, всё молчит;
- Порою только ветер свищет
- И можжевельник шевелит.
23 / 23
- Ты покорился, край гранитный,
- России мочь изведал ты
- И не столкнешь ее пяты,
- Хоть дышишь к ней враждою скрытной!
- Срок плена вечного настал,
- Но слава падшему народу!
- Бесстрашно он оборонял
- Угрюмых скал своих свободу.
- Из-за утесистых громад
- На нас летел свинцовый град;
- Вкусить не смела краткой неги
- Рать, утомленная от ран:
- Нож исступленный поселян
- Окровавлял ее ночлеги!
- И все напрасно! Чудный хлад
- Сковал Ботнические воды;
- Каким был ужасом объят
- Пучины бог седобрадат,
- Как изумилися народы,
- Когда хребет его льдяной,
- Звеня под русскими полками,
- Явил внезапною стеной
- Их перед шведскими брегами!
- И как Стокгольм оцепенел,
- Когда над ним, шумя крылами
- Орел наш грозный возлетел!
- Он в нем узнал орла Полтавы!
- Все покорилось. Но не мне,
- Певцу, не знающему славы,
- Петь славу храбрых на войне.
- Питомец муз, питомец боя,
- Тебе, Давыдов, петь ее.
- Венком певца, венком героя
- Чело украшено твое.
- Ты видел финские граниты,
- Бесстрашных кровию омыты;
- По ним водил ты их строи.
- Ударь же в струны позабыты
- И вспомни подвиги твои!