Часы
Бальмонт Константин, 29 декабря 1922
2 / 22
- Мне говорила мать моя,
- Что в том едином первочасье
- Не закричал, родившись, я,
- А был в таинственном безгласье.
3 / 22
- Мой первый час — не первый крик,
- А первый долгий миг молчанья,
- Как будто слушал я родник,
- Напев нездешнего звучанья.
4 / 22
- И мать сказала: «Он умрет».
- Она заплакала невольно.
- Но жив, живет певучим тот,
- Кто тайну слушал безглагольно.
6 / 22
- В саду многоцветном, в смиренной деревне,
- Я рос без особых затей.
- Не видел я снов о волшебной царевне,
- И чужд был я играм детей.
- Я помню, любил я под солнцем палящим
- Один приютиться в саду.
- Один по лесным пробирался я чащам,
- Один я смотрел на звезду.
- За ласточкой быстрой, воробушком, славкой
- Следил я, прищурив глаза.
- Был каждой утешен зеленою травкой,
- И близкой была стрекоза.
- И счастье большое — смотреть у забора,
- Как ящериц серых семья
- Купается в солнце, не видя дозора,
- Любил и не трогал их я.
- И радость большая — увидеть, как утки
- Ныряют в пруду пред грозой.
- Услышать, что вот в грозовом первопутке
- Громовый разносится вой.
- Под первые брызги дождя золотого
- Подставить так жадно лицо.
- Искать под березой неверного крова,
- Хоть вон оно, близко крыльцо.
- Часы голубые в лазоревой шири
- Скопили минуты гурьбой.
- Им молнии — стрелки, и тучи им — гири,
- И гром был им — радостный бой.
8 / 22
- Лежать в траве, когда цветет гвоздика
- И липкая качается дрема.
- Смотреть, как в небе сумрачно и дико
- Растут из шаткой дымки терема.
9 / 22
- Узнать, что в юном сердце есть хотенье,
- Истома, быстрой крови бьется жгут.
- Она. Она. С ней праздник, полный рденья,
- Безумный танец бешеных минут.
10 / 22
- Жестокость золотого циферблата.
- О солнце! Заходи. Придет она.
- Весь разум взят, все сердце жаждой взято.
- Секунды бьются в пропасти без дна.
11 / 22
- Они поют, и в каждой — боль пронзенья.
- Хочу. Люблю. Где солнце? Ночь уж тут.
- Луна горит. В ней правда вознесенья.
- Я сжат кольцом томительных минут.
12 / 22
- Он острый, край серебряного круга.
- И мгла кругом. В цвету небесный куст.
- Я царь всего от севера до юга.
- Огонь в огонь. Уста до алых уст.
14 / 22
- Тик-так. Тик-так. Часов карманных
- Проверен лепет близ постели.
- Красива сказка снов желанных,
- Красив и вой слепой метели.
15 / 22
- Не так, не так правдивы струи,
- И все цветные ткани жизни,
- И все немые поцелуи,
- Как всплеск рыдания на тризне.
16 / 22
- Тик-так. Тик-так. Храни ребенка,
- Который в сердце помнит детство.
- Но хаос жив и кличет звонко,
- Что вечно темное наследство.
17 / 22
- Не так, не так тебя ласкало
- Твое мечтанье и желанье,
- Как жалит, в полночь жизни, жало.
- Тик-так. Тик-так. Люби изгнанье.
19 / 22
- Полночь бьет. Один я в целом мире.
- Некому тоску мою жалеть.
- Все грозней, протяжнее и шире
- Бой часов, решающая медь.
20 / 22
- Безвозвратно кончен день вчерашний.
- Воплотился в яви жуткий сон.
- С вечевой высокой грозной башни
- Бьет набат, в пожаре небосклон.
21 / 22
- Полночь ли, набат ли, я не знаю.
- Прозвучал двенадцатый удар.
- Бьют часы. И я к родному краю
- Рвусь, но не порвать враждебных чар.
22 / 22
- Кровь моя — секунда в этом бое.
- Кровь моя, пролейся в свет зари.
- Мать моя, открой лицо родное.
- Мать моя, молю, заговори.