Снимок
Ахмадулина Белла, 1973
1 / 9
- Улыбкой юности и славы
- чуть припугнув, но не отторгнув,
- от лени или для забавы
- так села, как велел фотограф.
2 / 9
- Лишь в благоденствии и лете,
- при вечном детстве небосвода,
- клянется ей в Оспедалетти
- апрель двенадцатого года.
3 / 9
- Сложила на коленях руки,
- глядит из кружевного нимба.
- И тень ее грядущей муки
- защелкнута ловушкой снимка.
4 / 9
- С тем — через «ять» — сырым и нежным
- апрелем слившись воедино,
- как в янтаре окаменевшем,
- она пребудет невредима.
5 / 9
- И запоздалый соглядатай
- застанет на исходе века
- тот профиль нежно-угловатый,
- вовек сохранный в сгустке света.
6 / 9
- Какой покой в нарядной даме,
- в чьем четком облике и лике
- прочесть известие о даре
- так просто, как названье книги.
7 / 9
- Кто эту горестную мету,
- оттиснутую без помарок,
- и этот лоб, и челку эту
- себе выпрашивал в подарок?
8 / 9
- Что ей самой в ее портрете?
- Пожмет плечами: как угодно!
- и выведет: «Оспедалетти.
- Апрель двенадцатого года».
9 / 9
- Как на земле свежо и рано!
- Грядущий день, дай ей отсрочку!
- Пускай она допишет: «Анна
- Ахматова» — и капнет точку.