Сказка о Дожде
Ахмадулина Белла, 1962
1 / 86
- в нескольких эпизодах
- с диалогом и хором детей
4 / 86
- Со мной с утра не расставался Дождь.
- - О, отвяжись! - я говорила грубо.
- Он отступал, но преданно и грустно
- вновь шел за мной, как маленькая дочь.
5 / 86
- Дождь, как крыло, прирос к моей спине.
- Его корила я:
- - Стыдись, негодник!
- К тебе в слезах взывает огородник!
- Иди к цветам!
- Что ты нашел во мне?
6 / 86
- Меж тем вокруг стоял суровый зной.
- Дождь был со мной, забыв про все на свете.
- Вокруг меня приплясывали дети,
- как около машины поливной.
7 / 86
- Я, с хитростью в душе, вошла в кафе.
- Я спряталась за стол, укрытый нишей.
- Дождь за окном пристроился, как нищий,
- и сквозь стекло желал пройти ко мне.
8 / 86
- Я вышла. И была моя щека
- наказана пощечиною влаги,
- но тут же Дождь, в печали и отваге,
- омыл мне губы запахом щенка.
9 / 86
- Я думаю, что вид мой стал смешон.
- Сырым платком я шею обвязала.
- Дождь на моем плече, как обезьяна, сидел.
- И город этим был смущен.
10 / 86
- Обрадованный слабостью моей,
- он детским пальцем щекотал мне ухо.
- Сгущалась засуха. Все было сухо.
- И только я промокла до костей.
12 / 86
- Но я была в тот дом приглашена,
- где строго ждали моего привета,
- где над янтарным озером паркета
- всходила люстры чистая луна.
13 / 86
- Я думала: что делать мне с Дождем?
- Ведь он со мной расстаться не захочет.
- Он наследит там. Он ковры замочит.
- Да с ним меня вообще не пустят в дом.
14 / 86
- Я строго объяснила: - Доброта
- во мне сильна, но все ж не безгранична.
- Тебе ходить со мною неприлично.-
- Дождь на меня смотрел, как сирота.
15 / 86
- - Ну, черт с тобой,- решила я,- иди!
- Какой любовью на меня ты пролит?
- Ах, этот странный климат, будь он проклят!-
- Прощенный Дождь запрыгал впереди.
17 / 86
- Хозяин дома оказал мне честь,
- которой я не стоила. Однако,
- промокшая всей шкурой, как ондатра,
- я у дверей звонила ровно в шесть.
18 / 86
- Дождь, притаившись за моей спиной,
- дышал в затылок жалко и щекотно.
- Шаги - глазок - молчание - щеколда.
- Я извинилась:- Этот Дождь со мной.
19 / 86
- Позвольте, он побудет на крыльце?
- Он слишком влажный, слишком удлиненный
- для комнат.
- - Вот как? - молвил удивленный
- хозяин, изменившийся в лице.
21 / 86
- Признаться, я любила этот дом.
- В нем свой балет всегда вершила легкость.
- О, здесь углы не ушибают локоть,
- здесь палец не порежется ножом.
22 / 86
- Любила все: как медленно хрустят
- шелка хозяйки, затененной шарфом,
- и, более всего, плененный шкафом -
- мою царевну спящую - хрусталь.
23 / 86
- Тот, в семь румянцев розовевший спектр,
- в гробу стеклянном, мертвый и прелестный.
- Но я очнулась. Ритуал приветствий,
- как опера, станцован был и спет.
25 / 86
- Хозяйка дома, честно говоря,
- меня бы не любила непременно,
- но робость поступить несовременно
- чуть-чуть мешала ей, что было зря.
26 / 86
- - Как поживаете? (О блеск грозы,
- смиренный в тонком горлышке гордячки!)
- - Благодарю,- сказала я,- в горячке
- я провалялась, как свинья в грязи.
27 / 86
- (Со мной творилось что-то в этот раз.
- Ведь я хотела, поклонившись слабо, сказать:
- - Живу хоть суетно, но славно,
- тем более, что снова вижу вас.)
28 / 86
- Она произнесла:
- - Я вас браню.
- Помилуйте, такая одаренность!
- Сквозь дождь! И расстоянья отдаленность!-
- Вскричали все:
- - К огню ее, к огню!
29 / 86
- - Когда-нибудь, во времени другом,
- на площади, средь музыки и брани,
- мы б свидеться могли при барабане,
- вскричали б вы:
- - В огонь ее, в огонь!
30 / 86
- За все! За дождь! За после! За тогда!
- За чернокнижье двух зрачков чернейших,
- за звуки, с губ, как косточки черешни,
- летящие без всякого труда!
31 / 86
- Привет тебе! Нацель в меня прыжок.
- Огонь, мой брат, мой пес многоязыкий!
- Лижи мне руки в нежности великой!
- Ты - тоже Дождь! Как влажен твой ожог!
32 / 86
- - Ваш несколько причудлив монолог,-
- проговорил хозяин уязвленный.-
- Но, впрочем, слава поросли зеленой!
- Есть прелесть в поколенье молодом.
33 / 86
- - Не слушайте меня! Ведь я в бреду!-
- просила я.- Все это Дождь наделал.
- Он целый день меня казнил, как демон.
- Да, это Дождь вовлек меня в беду.
34 / 86
- И вдруг я увидала - там, в окне,
- мой верный Дождь один стоял и плакал.
- В моих глазах двумя слезами плавал
- лишь след его, оставшийся во мне.
36 / 86
- Одна из гостий, протянув бокал,
- туманная, как голубь над карнизом,
- спросила с неприязнью и капризом:
- - Скажите, правда, что ваш муж богат?
37 / 86
- - Богат ли он? Не знаю. Не вполне.
- Но он богат. Ему легка работа.
- Хотите знать один секрет? - Есть что-то
- неизлечимо нищее во мне.
38 / 86
- Его я научила колдовству -
- во мне была такая откровенность -
- он разом обратит любую ценность
- в круг на воде, в зверька или траву.
39 / 86
- Я докажу вам! Дайте мне кольцо.
- Спасем звезду из тесноты колечка!-
- Она кольца мне не дала, конечно,
- в недоуменье отстранив лицо.
40 / 86
- - И, знаете, еще одна деталь -
- меня влечет подохнуть под забором.
- (Язык мой так и воспалялся вздором.
- О, это Дождь твердил мне свой диктант.)
42 / 86
- Все, Дождь, тебе припомнится потом!
- Другая гостья, голосом глубоким,
- осведомилась:
- - Одаренных богом
- кто одаряет? И каким путем?
43 / 86
- Как погремушкой, мной гремел озноб:
- - Приходит бог, преласков и превесел,
- немножко старомоден, как профессор,
- и милостью ваш осеняет лоб.
44 / 86
- А далее - летите вверх и вниз,
- в кровь разбивая локти и коленки
- о снег, о воздух, об углы Кваренги,
- о простыни гостиниц и больниц.
45 / 86
- Василия Блаженного, в зубцах,
- тот острый купол помните?
- Представьте -
- всей кожей об него!
- - Да вы присядьте! -
- она меня одернула в сердцах.
47 / 86
- Тем временем, для радости гостей,
- творилось что-то новое, родное:
- в гостиную впускали кружевное,
- серебряное облако детей.
48 / 86
- Хозяюшка, прости меня, я зла!
- Я все лгала, я поступала дурно!
- В тебе, как на губах у стеклодува,
- явился выдох чистого стекла.
49 / 86
- Душой твоей насыщенный сосуд,
- дитя твое, отлитое так нежно!
- Как точен контур, обводящий нечто!
- О том не знала я, не обессудь.
50 / 86
- Хозяюшка, звериный гений твой
- в отчаянье вселенном и всенощном
- над детищем твоим, о, над сыночком
- великой поникает головой.
51 / 86
- Дождь мои губы звал к ее руке.
- Я плакала:
- - Прости меня! Прости же!
- Глаза твои премудры и пречисты!
53 / 86
- Тут хор детей возник невдалеке:
- - Ах, так сложилось время -
- смешинка нам важна!
- У одного еврея -
- xе-xе! - была жена.
54 / 86
- Его жена корпела
- над тягостным трудом,
- чтоб выросла копейка
- величиною с дом.
55 / 86
- О, капелька металла,
- созревшая, как плод!
- Ты солнышком вставала,
- украсив небосвод.
56 / 86
- Все это только шутка,
- наш номер, наш привет.
- Нас весело и жутко
- растит двадцатый век.
57 / 86
- Мы маленькие дети,
- но мы растем во сне,
- как маленькие деньги,
- окрепшие в казне.
58 / 86
- В лопатках - холод милый
- и острия двух крыл.
- Нам кожу алюминий,
- как изморозь, покрыл.
59 / 86
- Чтоб было жить не скучно,
- нас трогает порой
- искусствочко, искусство,
- ребеночек чужой.
60 / 86
- Дождливость есть оплошность
- пустых небес. Ура!
- О пошлость, ты не подлость,
- ты лишь уют ума.
61 / 86
- От боли и от гнева
- ты нас спасешь потом.
- Целуем, королева,
- твой бархатный подол!
63 / 86
- Лень, как болезнь, во мне смыкала круг.
- Мое плечо вело чужую руку.
- Я, как птенца, в ладони грела рюмку.
- Попискивал ее открытый клюв.
64 / 86
- Хозяюшка, вы ощущали грусть,
- над мальчиком, заснувшим спозаранку,
- в уста его, в ту алчущую ранку,
- отравленную проливая грудь?
65 / 86
- Вдруг в нем, как в перламутровом яйце,
- спала пружина музыки согбенной?
- Как радуга - в бутоне краски белой?
- Как тайный мускул красоты - в лице?
66 / 86
- Как в Сашеньке - непробужденный Блок?
- Медведица, вы для какой забавы
- в детеныше влюбленными зубами
- выщелкивали бога, словно блох?
68 / 86
- Хозяйка налила мне коньяка:
- - Вас лихорадит. Грейтесь у камина.-
- Прощай, мой Дождь!
- Как весело, как мило
- принять мороз на кончик языка!
69 / 86
- Как крепко пахнет розой от вина!
- Вино, лишь ты ни в чем не виновато.
- Во мне расщеплен атом винограда,
- во мне горит двух разных роз война.
70 / 86
- Вино мое, я твой заблудший князь,
- привязанный к двум деревам склоненным.
- Разъединяй! Не бойся же! Со звоном
- меня со мной пусть разлучает казнь!
71 / 86
- Я делаюсь все больше, все добрей!
- Смотрите - я уже добра, как клоун,
- вам в ноги опрокинутый поклоном!
- Уж тесно мне средь окон и дверей!
72 / 86
- О господи, какая доброта!
- Скорей! Жалеть до слез! Пасть на колени!
- Я вас люблю! Застенчивость калеки
- бледнит мне щеки и кривит уста.
73 / 86
- Что сделать мне для вас хотя бы раз?
- Обидьте! Не жалейте, обижая!
- Вот кожа моя - голая, большая:
- как холст для красок, чист простор для ран!
74 / 86
- Я вас люблю без меры и стыда!
- Как небеса, круглы мои объятья.
- Мы из одной купели. Все мы братья.
- Мой мальчик, Дождь! Скорей иди сюда!
76 / 86
- Прошел по спинам быстрый холодок.
- В тиши раздался страшный крик хозяйки.
- И ржавые, оранжевые знаки
- вдруг выплыли на белый потолок.
77 / 86
- И - хлынул Дождь! Его ловили в таз.
- В него впивались веники и щетки.
- Он вырывался. Он летел на щеки,
- прозрачной слепотой вставал у глаз.
78 / 86
- Отплясывал нечаянный канкан.
- Звенел, играя с хрусталем воскресшим.
- Дом над Дождем уж замыкал свой скрежет,
- как мышцы обрывающий капкан.
79 / 86
- Дождь с выраженьем ласки и тоски,
- паркет марая, полз ко мне на брюхе.
- В него мужчины, поднимая брюки,
- примерившись, вбивали каблуки.
80 / 86
- Его скрутили тряпкой половой
- и выжимали, брезгуя, в уборной.
- Гортанью, вдруг охрипшей и убогой,
- кричала я:
- -Не трогайте! Он мой!
82 / 86
- nОн был живой, как зверь или дитя.
- О, вашим детям жить в беде и муке!
- Слепые, тайн не знающие руки
- зачем вы окунули в кровь Дождя?
83 / 86
- Хозяин дома прошептал:
- - Учти,
- еще ответишь ты за эту встречу!-
- Я засмеялась:
- - Знаю, что отвечу.
- Вы безобразны. Дайте мне пройти.
85 / 86
- Пугал прохожих вид моей беды.
- Я говорила:
- - Ничего. Оставьте.
- Пройдет и это.-
- На сухом асфальте
- я целовала пятнышко воды.
86 / 86
- Земли перекалялась нагота,
- и горизонт вкруг города был розов.
- Повергнутое в страх Бюро прогнозов
- осадков не сулило никогда.