Остыванье
Асеев Николай, 1935
2 / 14
- Смотри! Обернись! Ведь не поздно.
- Я не угрожаю, но - жаль...
- И небо не будет звездно,
- и ветви остынут дрожа.
3 / 14
- Взгляни, улыбнись, еще встанешь,
- еще подойдешь, как тогда.
- Да нет, не вернешь, не растянешь
- спрессованные года!
4 / 14
- И ты не найдешь в себе силы,
- и я не придумаю слов.
- Что было - под корень скосило,
- что было - быльем поросло.
6 / 14
- Ты меня смертельно обидела.
- Подождала, подстерегла,
- злее самого злого грабителя
- оглушила из-за угла.
7 / 14
- Я и так и этак прикладываю,
- как из памяти вырвать верней
- эту осень сырую, проклятую,
- обнажившую всё до корней.
8 / 14
- Как рваный осколок в мозгу,
- как сабельную примету,
- я сгладить никак не могу
- свинцовую оторопь эту.
10 / 14
- От ногтя до ногтя, с подошв до кистей
- я всё обвиняю в тебе:
- смешенье упрямства и темных страстей
- и сдачу на милость судьбе.
11 / 14
- Я верил, что новый откроется свет -
- конец лихорадки тупой,
- а это - всё тот же протоптанный след
- для стада - на водопой.
12 / 14
- Так нет же! Не будет так! Не хочу!
- Пусть лучше - враждебный взгляд.
- И сам отучусь, и тебя отучу
- от жалоб, от слез, от клятв.
13 / 14
- Прощай! Мне милее холодный лед,
- чем ложью зажатый рот.
- Со мною, должно быть, сдружится зима
- скорее, чем ты сама.
14 / 14
- Прощай! Я, должно быть, тебя не любил.
- Любил бы - наверно, простил.
- А может, впустую растраченный пыл
- мне стал самому постыл.