Гастев
Асеев Николай, 1922
1 / 13
- Нынче утром певшее железо
- сердце мне изрезало в куски,
- оттого и мысли, может, лезут
- на стены, на выступы тоски.
2 / 13
- Нынче город молотами в ухо
- мне вогнал распевов костыли,
- черных лестниц, сумерек и кухонь
- чад передо мною расстелив.
3 / 13
- Ты в заре торжественной и трезвой,
- разогнавшей тленья тень и сон,
- хрипом этой песни не побрезгуй,
- зарумянь ей серое лицо!
4 / 13
- Я хочу тебя увидеть, Гастев,
- длинным, свежим, звонким и стальным,
- чтобы мне - при всех стихов богатстве -
- не хотелось верить остальным;
5 / 13
- Чтоб стеклом прозрачных и спокойных
- глаз своих, разрезами в сажень,
- ты застиг бы вешний подоконник
- (это на девятом этаже);
6 / 13
- Чтобы ты зарокотал, как желоб
- от бранчливых маевых дождей;
- чтобы мне не слышать этих жалоб
- с улиц, бьющих пылью в каждый день;
7 / 13
- Чтобы ты сновал не снов основой
- у машины в яростном плену;
- чтоб ты шел, как в вихре лес сосновый,
- землю с небом струнами стянув!..
8 / 13
- Мы - мещане. Стоит ли стараться
- из подвалов наших, из мансард
- мукой бесконечных операций
- нарезать эпоху на сердца?
9 / 13
- Может быть, и не было бы пользы,
- может, гром прошел бы полосой,
- но смотри - весь мир свивает в кольца
- немотой железных голосов.
10 / 13
- И когда я забиваю в зори
- этой песни рвущийся забой,-
- нет, никто б не мог меня поссорить
- с будущим, зовущим за собой!
11 / 13
- И недаром этот я влачу гам
- чугуна и свежий скрежет пил:
- он везде к расплывшимся лачугам
- наводненьем песен подступил.
12 / 13
- Я тебя и никогда не видел,
- только гул твой слышал на заре,
- но я знаю: ты живешь - Овидий
- горняков, шахтеров, слесарей!
13 / 13
- Ты чего ж перед лицом врага стих?
- Разве мы безмолвием больны?
- Я хочу тебя услышать, Гастев,
- больше, чем кого из остальных!