Нева в 1924 году
Антокольский Павел, 1961
1 / 9
- Сжав тросы в гигантской руке,
- Спросонок, нечесаный, сиплый,
- Весь город из вымысла выплыл
- И вымыслом рвется к реке.
2 / 9
- И ужас на клоунски жалостных,
- Простуженных лицах, и серость,
- И стены, и краска сбежала с них —
- И надвое время расселось.
3 / 9
- И словно на тысячах лиц
- Посмертные маски империи,
- И словно гусиные перья
- В пергамент реляций впились.
4 / 9
- И в куцей шинели, без имени,
- Безумец, как в пушкинской ночи,
- Еще заклинает: «Срази меня,
- Залей, если смеешь и хочешь!»
5 / 9
- Я выстоял. Жег меня тиф,
- Теплушек баюкали нары.
- Но вырос я сверх ординара,
- Сто лет в один год отхватив.
6 / 9
- Вода хоть два века бежала бы,
- Вела бы в дознанье жестоком
- Подвалов сиротские жалобы
- По гнилистым руслам и стокам.
7 / 9
- И вот она хлещет! Смотри
- Ты, всадник, швырнувший поводья:
- Лачуги. Костры. Половодья.
- Стропила. Заря. Пустыри.
8 / 9
- Полнеба — рассветное зарево.
- Полмира — в лесах и стропилах.
- Не путай меня, не оспаривай —
- Не ты поднимал и рубил их.
9 / 9
- А если, а если к труду
- Ты рвешься из далей бесплотных —
- Дай руку товарищу, плотник!
- Тебя я на верфь приведу.