Луну закрыли горестные тучи.…
Смеляков Ярослав
1 / 12
- Луну закрыли горестные тучи.
- Без остановки лает пулемет.
- На белый снег,
- на этот снег скрипучий
- сейчас красноармеец упадет.
2 / 12
- Второй стоит.
- Но, на обход надеясь,
- оскалив волчью розовую пасть,
- его в затылок бьет белогвардеец.
- Нет, я не дам товарищу упасть.
3 / 12
- Нет, я не дам.
- Забыв о расстоянье,
- кричу в упор, хоть это крик пустой,
- всей кровью жизни,
- всем своим дыханьем:
- «Стой, время, стой!»
4 / 12
- Я так кричу, объятый вдохновеньем,
- что эхо возвращается с высот
- и время неохотно, с удивленьем,
- тысячелетний тормозит полет.
5 / 12
- И сразу же, послушные приказу,
- звезда не блещет, птица не летит,
- и ветер жизни остановлен сразу,
- и ветер смерти рядом с ним стоит.
6 / 12
- И вот уже, по манию, заснули
- орудия, заставы и войска.
- Недвижно стынет разрывная пуля,
- не долетев до близкого виска.
7 / 12
- Тогда герои памятником встанут,
- забронзовеют брови их и рты,
- и каменными постепенно станут
- товарищей знакомые черты.
8 / 12
- Один стоит,
- зажатый смертным кругом
- (рука разбита, окровавлен рот),
- штыком и грудью защищая друга,
- всей силой шага двигаясь вперед.
9 / 12
- Лежит другой,
- не покорясь зловещей
- своей кончине в логове врагов,
- пытаясь приподняться, хоть и хлещет
- из круглой раны бронзовая кровь...
10 / 12
- Пусть служит им покамест пьедесталом
- не дивный мрамор давней старины —
- все это поле,
- выложенное талым,
- примятым снегом пасмурной страны.
11 / 12
- Когда ж домой воротятся солдаты,
- и на земле восторжествует труд,
- и поле битвы станет полем жатвы,
- и слезы горя матери утрут,—
12 / 12
- пусть женщины, печальны и просты,
- к ним, накануне праздников, приносят
- шумящие пшеничные колосья
- и красные июльские цветы.