Шекспир
Пастернак Борис, 1919
1 / 8
- Извозчичий двор и встающий из вод
- В уступах — преступный и пасмурный Тауэр,
- И звонкость подков, и простуженный звон
- Вестминстера, глыбы, закутанной в траур.
2 / 8
- И тесные улицы; стены, как хмель,
- Копящие сырость в разросшихся бревнах,
- Угрюмых, как копоть, и бражных, как эль,
- Как Лондон, холодных, как поступь, неровных.
3 / 8
- Спиралями, мешкотно падает снег.
- Уже запирали, когда он, обрюзгший,
- Как сползший набрюшник, пошел в полусне
- Валить, засыпая уснувшую пустошь.
4 / 8
- Оконце и зерна лиловой слюды
- В свинцовых ободьях.— «Смотря по погоде.
- А впрочем... А впрочем, соснем на свободе.
- А впрочем — на бочку! Цирюльник, воды!»
5 / 8
- И, бреясь, гогочет, держась за бока,
- Словам остряка, не уставшего с пира
- Цедить сквозь приросший мундштук чубука
- Убийственный вздор.
- А меж тем у Шекспира
- Острить пропадает охота. Сонет,
- Написанный ночью с огнем, без помарок,
- За дальним столом, где подкисший ранет
- Ныряет, обнявшись с клешнею омара,
- Сонет говорит ему:
- «Я признаю
- Способности ваши, но, гений и мастер,
- Сдается ль, как вам, и тому, на краю
- Бочонка, с намыленной мордой, что мастью
- Весь в молнию я, то есть выше по касте,
- Чем люди,— короче, что я обдаю
- Огнем, как, на нюх мой, зловоньем ваш кнастер?
6 / 8
- Простите, отец мой, за мой скептицизм
- Сыновний, но сэр, но милорд, мы — в трактире.
- Что мне в вашем круге? Что ваши птенцы
- Пред плещущей чернью? Мне хочется шири!
7 / 8
- Прочтите вот этому. Сэр, почему ж?
- Во имя всех гильдий и биллей! Пять ярдов —
- И вы с ним в бильярдной, и там — не пойму,
- Чем вам не успех популярность в бильярдной?»
8 / 8
- — Ему?! Ты сбесился?— И кличет слугу,
- И, нервно играя малаговой веткой,
- Считает: полпинты, французский рагу —
- И в дверь, запустя в привиденье салфеткой.