Сосны
Пастернак Борис, 1941
1 / 11
- В траве, меж диких бальзаминов,
- Ромашек и лесных купав,
- Лежим мы, руки запрокинув
- И к небу головы задрав.
2 / 11
- Трава на просеке сосновой
- Непроходима и густа.
- Мы переглянемся и снова
- Меняем позы и места.
3 / 11
- И вот, бессмертные на время,
- Мы к лику сосен причтены
- И от болезней, эпидемий
- И смерти освобождены.
4 / 11
- С намеренным однообразьем,
- Как мазь, густая синева
- Ложится зайчиками наземь
- И пачкает нам рукава.
5 / 11
- Мы делим отдых краснолесья,
- Под копошенье мураша
- Сосновою снотворной смесью
- Лимона с ладаном дыша.
6 / 11
- И так неистовы на синем
- Разбеги огненных стволов,
- И мы так долго рук не вынем
- Из-под заломленных голов,
7 / 11
- И столько широты во взоре,
- И так покорны все извне,
- Что где-то за стволами море
- Мерещится все время мне.
8 / 11
- Там волны выше этих веток
- И, сваливаясь с валуна,
- Обрушивают град креветок
- Со взбаламученного дна.
9 / 11
- А вечерами за буксиром
- На пробках тянется заря
- И отливает рыбьим жиром
- И мглистой дымкой янтаря.
10 / 11
- Смеркается, и постепенно
- Луна хоронит все следы
- Под белой магией пены
- И черной магией воды.
11 / 11
- А волны все шумней и выше,
- И публика на поплавке
- Толпится у столба с афишей,
- Неразличимой вдалеке.