Абиссиния
Гумилев Николай, 1918, 1921
1 / 22
- Между берегом буйного Красного Моря
- И Суданским таинственным лесом видна,
- Разметавшись среди четырех плоскогорий,
- С отдыхающей львицею схожа, страна.
2 / 22
- Север - это болота без дна и без края,
- Змеи черные подступы к ним стерегут,
- Их сестер-лихорадок зловещая стая,
- Желтолицая, здесь обрела свой приют.
3 / 22
- А над ними насупились мрачные горы,
- Вековая обитель разбоя, Тигрэ,
- Где оскалены бездны, взъерошены боры
- И вершины стоят в снеговом серебре.
4 / 22
- В плодоносной Амхаре и сеют и косят,
- Зебры любят мешаться в домашний табун,
- И под вечер прохладные ветры разносят
- Звуки песен гортанных и рокота струн.
5 / 22
- Абиссинец поет, и рыдает багана,
- Воскрешая минувшее, полное чар;
- Было время, когда перед озером Тана
- Королевской столицей взносился Гондар.
6 / 22
- Под платанами спорил о Боге ученый,
- Вдруг пленяя толпу благозвучным стихом,
- Живописцы писали царя Соломона
- Меж царицею Савской и ласковым львом.
7 / 22
- Но, поверив Шоанской изысканной лести,
- Из старинной отчизны поэтов и роз,
- Мудрый слон Абиссинии, негус Негести,
- В каменистую Шоа свой трон перенес.
8 / 22
- В Шоа воины хитры, жестоки и грубы,
- Курят трубки и пьют опьяняющий тэдж,
- Любят слушать одни барабаны да трубы,
- Мазать маслом ружье да оттачивать меч.
9 / 22
- Харраритов, Галла, Сомали, Данакилей,
- Людоедов и карликов в чаще лесов
- Своему Менелику они покорили,
- Устелили дворец его шкурами львов.
10 / 22
- И, смотря на потоки у горных подножий,
- На дубы и полдневных лучей торжество,
- Европеец дивится, как странно похожи
- Друг на друга народ и отчизна его.
11 / 22
- Колдовская страна! Ты на дне котловины
- Задыхаешься, льется огонь с высоты,
- Над тобою разносится крик ястребиный,
- Но в сиянье заметишь ли ястреба ты?
12 / 22
- Пальмы, кактусы, в рост человеческий травы,
- Слишком много здесь этой паленой травы...
- Осторожнее! В ней притаились удавы,
- Притаились пантеры и рыжие львы.
13 / 22
- По обрывам и кручам дорогой тяжелой
- Поднимись и нежданно увидишь вокруг
- Сикоморы и розы, веселые села
- И зеленый, народом пестреющий, луг.
14 / 22
- Там колдун совершает привычное чудо,
- Тут, покорна напеву, танцует змея,
- Кто сто талеров взял за больного верблюда,
- Сев на камень в тени, разбирает судья.
15 / 22
- Поднимись еще выше! Какая прохлада!
- Точно позднею осенью, пусты поля,
- На рассвете ручьи замерзают, и стадо
- Собирается кучей под кровлей жилья.
16 / 22
- Павианы рычат средь кустов молочая,
- Перепачкавшись в белом и липком соку,
- Мчатся всадники, длинные копья бросая,
- Из винтовок стреляя на полном скаку.
17 / 22
- Выше только утесы, нагие стремнины,
- Где кочуют ветра да ликуют орлы,
- Человек не взбирался туда, и вершины
- Под тропическим солнцем от снега белы.
18 / 22
- И повсюду, вверху и внизу, караваны
- Видят солнце и пьют неоглядный простор,
- Уходя в до сих пор неизвестные страны
- За слоновою костью и золотом гор.
19 / 22
- Как любил я бродить по таким же дорогам
- Видеть вечером звезды, как крупный горох,
- Выбегать на холмы за козлом длиннорогим,
- На ночлег зарываться в седеющий мох!
20 / 22
- Есть музей этнографии в городе этом
- Над широкой, как Нил, многоводной Невой,
- В час, когда я устану быть только поэтом,
- Ничего не найду я желанней его.
21 / 22
- Я хожу туда трогать дикарские вещи,
- Что когда-то я сам издалёка привез,
- Чуять запах их странный, родной и зловещий,
- Запах ладана, шерсти звериной и роз.
22 / 22
- И я вижу, как знойное солнце пылает,
- Леопард, изогнувшись, ползет на врага,
- И как в хижине дымной меня поджидает
- Для веселой охоты мой старый слуга.