Мухи
Черный Саша, 1910
1 / 8
- На дачной скрипучей веранде
- Весь вечер царит оживленье.
- К глазастой художнице Ванде
- Случайно сползлись в воскресенье
- Провизор, курсистка, певица,
- Писатель, дантист и певица.
2 / 8
- "Хотите вина иль печенья?"
- Спросила писателя Ванда,
- Подумав в жестоком смущенье:
- "Налезла огромная банда!
- Пожалуй, на столько баранов
- Не хватит ножей и стаканов".
3 / 8
- Курсистка упорно жевала.
- Косясь на остатки от торта,
- Решила спокойно и вяло:
- "Буржуйка последнего сорта".
- Девица с азартом макаки
- Смотрела писателю в баки.
4 / 8
- Писатель за дверью на полке
- Не видя своих сочинений,
- Подумал привычно и колко:
- "Отсталость!" и стал в отдаленьи,
- Засунувши гордые руки
- В трикóвые стильные брюки.
5 / 8
- Провизор, влюбленный и потный,
- Исследовал шею хозяйки,
- Мечтая в истоме дремотной:
- "Ей-богу! Совсем как из лайки...
- О, если б немножко потрогать!"
- И вилкою чистил свой ноготь.
6 / 8
- Певица пускала рулады
- Все реже, и реже, и реже.
- Потом, покраснев от досады,
- Замолкла: "Не просят! Невежи...
- Мещане без вкуса и чувства!
- Для них ли святое искусство?"
7 / 8
- Наелись. Спустились с веранды
- К измученной пыльной сирени.
- В глазах умирающей Ванды
- Любезность, тоска и презренье -
- "Свести их к пруду иль в беседку?
- Спустить ли с веревки Валетку?"
8 / 8
- Уселись под старой сосною.
- Писатель сказал: "Как в романе..."
- Девица вильнула спиною,
- Провизор порылся в кармане
- И чиркнул над кислой певичкой
- Бенгальскою красною спичкой.