Ночь
Тушнова Вероника, 1942
2 / 11
- Смеясь и щуря сморщенные веки,
- седой старик немыслимо давно
- нам подавал хрустящие чуреки
- и молодое мутное вино.
3 / 11
- Мы пили все из одного стакана
- в пронзительно холодном погребке,
- и влага, пенясь через край, стекала
- и на землю струилась по руке.
4 / 11
- Мы шли домой, когда уже стемнело
- и свежей мглою потянуло с гор.
- И встал до неба полукругом белым
- морскою солью пахнущий простор.
5 / 11
- От звезд текли серебряные нити,
- и на изгибе медленной волны
- дрожал блестящим столбиком Юпитер,
- как отраженье крохотной луны.
6 / 11
- А мы купались... И вода светилась...
- И вспыхивало пламя под ногой...
- А ночь была как музыка, как милость
- торжественной, сияющей, нагой.
- . . . . . . . . . . . . . . . . . .
- Зачем я нынче вспомнила про это?
- Здесь только вспышки гаснущей свечи,
- и темный дом, трясущийся от ветра,
- и вьюшек стук в нетопленной печи.
7 / 11
- Проклятый стук, назойливый, как Морзе!
- Тире и точки... точки и тире...
- Окно во льду, и ночь к стеклу примерзла,
- и сердце тоже в ледяной коре.
8 / 11
- Еще темней. Свеча почти погасла.
- И над огарком синеватый чад.
- А воткнут он в бутылку из-под масла
- с наклейкой рваной - "Розовый мускат".
9 / 11
- Как трудно мне поверить, что когда-то
- сюда вино звенящее текло,
- что знало зной и пенные раскаты
- замасленное, мутное стекло!
10 / 11
- Наверно, так, взглянув теперь в глаза мне,
- хотел бы ты и все-таки не смог
- увидеть снова девочку на камне
- в лучах и пене с головы до ног.
11 / 11
- Но я все та же, та же, что бывало...
- Пройдет война, и кончится зима.
- И если бы я этого не знала,
- давно бы ночь свела меня с ума.