Мать
Тушнова Вероника
1 / 2
- Года прошли,
- а помню, как теперь,
- фанерой заколоченную дверь,
- написанную мелом цифру "шесть",
- светильника замасленную жесть,
- колышет пламя снежная струя,
- солдат в бреду...
- И возле койки - я.
- И рядом смерть.
- Мне трудно вспоминать,
- но не могу не вспоминать о нем...
- В Москве, на Бронной, у солдата - мать.
- Я знаю их шестиэтажный дом,
- московский дом...
- На кухне примуса,
- похожий на ущелье коридор,
- горластый репродуктор,
- вечный спор
- на лестнице... ребячьи голоса...
- Вбегал он, раскрасневшийся, в снегу,
- пальто расстегивая на бегу,
- бросал на стол с размаху связку книг -
- вернувшийся из школы ученик.
- Вот он лежит: не мальчик, а солдат,
- какие тени темные у скул,
- как будто умер он, а не уснул,
- московский школьник... раненый солдат.
- Он жить не будет.
- Так сказал хирург.
- Но нам нельзя не верить в чудеса,
- и я отогреваю пальцы рук...
- Минута... десять... двадцать... полчаса...
- Снимаю одеяло, - как легка
- исколотая шприцами рука.
- За эту ночь уже который раз
- я жизнь держу на острие иглы.
- Колючий иней выбелил углы,
- часы внизу отбили пятый час...
- О как мне ненавистен с той поры
- холодноватый запах камфары!
- Со впалых щек сбегает синева,
- он говорит невнятные слова,
- срывает марлю в спекшейся крови...
- Вот так. Еще. Не уступай! Живи!
- ...Он умер к утру, твой хороший сын,
- твоя надежда и твоя любовь...
- Зазолотилась под лучом косым
- суровая мальчишеская бровь,
- и я таким увидела его,
- каким он был на Киевском, когда
- в последний раз,
- печальна и горда,
- ты обняла ребенка своего.
- . . . . . . . . . . . . . . . .
2 / 2
- В осеннем сквере палевый песок
- и ржавый лист на тишине воды...
- Все те же Патриаршие пруды,
- шестиэтажный дом наискосок,
- и снова дети роются в песке...
- И, может быть, мы рядом на скамью
- с тобой садимся.
- Я не узнаю
- ни добрых глаз, ни жилки на виске.
- Да и тебе, конечно, невдомек,
- что это я заплакала над ним,
- над одиноким мальчиком твоим,
- когда он уходил.
- Что одинок
- тогда он не был...
- Что твоя тоска
- мне больше,
- чем кому-нибудь, близка...