Василий Шибанов
Толстой Алексей, 1840-е
1 / 18
- Князь Курбский от царского гнева бежал,
- С ним Васька Шибанов, стремянный.
- Дороден был князь, конь измученный пал
- Как быть среди ночи туманной?
- Но рабскую верность Шибанов храня,
- Свого отдает воеводе коня:
- «Скачи, князь, до вражьего стану,
- Авось я пешой не отстану!»
2 / 18
- И князь доскакал. Под литовским шатром
- Опальный сидит воевода;
- Стоят в изумленье литовцы кругом,
- Без шапок толпятся у входа,
- Всяк русскому витязю честь воздает,
- Недаром дивится литовский народ,
- И ходят их головы кругом:
- «Князь Курбский нам сделался другом!»
3 / 18
- Но князя не радует новая честь,
- Исполнен он желчи и злобы;
- Готовится Курбский царю перечесть
- Души оскорбленной зазнобы:
- «Что долго в себе я таю и ношу,
- То всё я пространно к царю напишу,
- Скажу напрямик, без изгиба,
- За все его ласки спасибо!»
4 / 18
- И пишет боярин всю ночь напролет,
- Перо его местию дышит;
- Прочтет, улыбнется, и снова прочтет,
- И снова без отдыха пишет,
- И злыми словами язвит он царя,
- И вот уж, когда залилася заря,
- Поспело ему на отраду
- Послание, полное яду.
5 / 18
- Но кто ж дерзновенные князя слова
- Отвезть Иоанну возьмется?
- Кому не люба на плечах голова,
- Чье сердце в груди не сожмется?
- Невольно сомненья на князя нашли...
- Вдруг входит Шибанов, в поту и в пыли:
- «Князь, служба моя не нужна ли?
- Вишь, наши меня не догнали!»
6 / 18
- И в радости князь посылает раба,
- Торопит его в нетерпенье:
- «Ты телом здоров, и душа не слаба,
- А вот и рубли в награжденье!»
- Шибанов в ответ господину: «Добро!
- Тебе здесь нужнее твое серебро,
- А я передам и за муки
- Письмо твое в царские руки!»
7 / 18
- Звон медный несется, гудит над Москвой;
- Царь в смирной одежде трезвонит;
- Зовет ли обратно он прежний покой
- Иль совесть навеки хоронит?
- Но часто и мерно он в колокол бьет,
- И звону внимает московский народ
- И молится, полный боязни,
- Чтоб день миновался без казни.
8 / 18
- В ответ властелину гудят терема,
- Звонит с ним и Вяземский лютый,
- Звонит всей опрични кромешная тьма,
- И Васька Грязной, и Малюта,
- И тут же, гордяся своею красой,
- С девичьей улыбкой, с змеиной душой,
- Любимец звонит Иоаннов,
- Отверженный Богом Басманов.
9 / 18
- Царь кончил; на жезл опираясь, идет,
- И с ним всех окольных собранье.
- Вдруг едет гонец, раздвигает народ,
- Над шапкою держит посланье.
- И спрянул с коня он поспешно долой,
- К царю Иоанну подходит пешой
- И молвит ему, не бледнея:
- «От Курбского, князя Андрея!»
10 / 18
- И очи царя загорелися вдруг:
- «Ко мне? От злодея лихого?
- Читайте же, дьяки, читайте мне вслух
- Посланье от слова до слова!
- Подай сюда грамоту, дерзкий гонец!»
- И в ногу Шибанова острый конец
- Жезла своего он вонзает,
- Налег на костыль и внимает:
11 / 18
- «Царю, прославляему древле от всех,
- Но тонущу в сквернах обильных!
- Ответствуй, безумный, каких ради грех
- Побил еси добрых и сильных?
- Ответствуй, не ими ль, средь тяжкой войны,
- Без счета твердыни врагов сражены?
- Не их ли ты мужеством славен?
- И кто им бысть верностью равен?
12 / 18
- Безумный! Иль мнишись бессмертнее нас,
- В небытную ересь прельщенный?
- Внимай же! Приидет возмездия час,
- Писанием нам предреченный,
- И аз, иже кровь в непрестанных боях
- За тя, аки воду, лиях и лиях,
- С тобой пред судьею предстану!»
- Так Курбский писал Иоанну.
13 / 18
- Шибанов молчал. Из пронзенной ноги
- Кровь алым струилася током,
- И царь на спокойное око слуги
- Взирал испытующим оком.
- Стоял неподвижно опричников ряд;
- Был мрачен владыки загадочный взгляд,
- Как будто исполнен печали,
- И все в ожиданье молчали.
14 / 18
- И молвил так царь: «Да, боярин твой прав,
- И нет уж мне жизни отрадной!
- Кровь добрых и сильных ногами поправ,
- Я пес недостойный и смрадный!
- Гонец, ты не раб, но товарищ и друг,
- И много, знать, верных у Курбского слуг,
- Что выдал тебя за бесценок!
- Ступай же с Малютой в застенок!»
15 / 18
- Пытают и мучат гонца палачи,
- Друг к другу приходят на смену.
- «Товарищей Курбского ты уличи,
- Открой их собачью измену!»
- И царь вопрошает: «Ну что же гонец?
- Назвал ли он вора друзей наконец?»
- «Царь, слово его всё едино:
- Он славит свого господина!»
16 / 18
- День меркнет, приходит ночная пора,
- Скрыпят у застенка ворота,
- Заплечные входят опять мастера,
- Опять зачалася работа.
- «Ну, что же, назвал ли злодеев гонец?»
- «Царь, близок ему уж приходит конец,
- Но слово его все едино,
- Он славит свого господина:
17 / 18
- О князь, ты, который предать меня мог
- За сладостный миг укоризны,
- О князь, я молю, да простит тебе бог
- Измену твою пред отчизной!
- Услышь меня, боже, в предсмертный мой час,
- Язык мой немеет, и взор мой угас,
- Но в сердце любовь и прощенье
- Помилуй мои прегрешенья!
18 / 18
- Услышь меня, боже, в предсмертный мой час,
- Прости моего господина!
- Язык мой немеет, и взор мой угас,
- Но слово мое все едино:
- За грозного, боже, царя я молюсь,
- За нашу святую, великую Русь
- И твердо жду смерти желанной!»
- Так умер Шибанов, стремянный.