Надежда
Солоухин Владимир, 1969
1 / 13
- Мечтой, корыстью ли ведомый,
- Семью покинув и страну,
- Моряк пускался в путь из дома
- В бескрайную голубизну.
2 / 13
- Мир неизведан и безмолвен.
- Ушел фрегат, пропал фрегат.
- И никаких депеш и «молний»,
- И никаких координат.
3 / 13
- Три точки, три тире, три точки
- Не бросишь миру в час беды.
- Лишь долго будут плавать бочки
- На гребнях вспененной воды.
4 / 13
- Как до другой звезды, до дома,
- Что ни кричи, не слышно там.
- Но брал бутылку из-под рома
- И брал бумагу капитан.
5 / 13
- И жег сургуч...
- Обшивка стонет,
- Тот самый вал девятый бьет.
- Корабль развалится. Утонет.
- Бутылка вынырнет. Всплывет.
6 / 13
- Она покачиваться станет
- На синеве ленивых волн.
- А капитан?
- Ну что ж, представим,
- Что уцелел и спасся он.
7 / 13
- Есть горизонт в морском тумане.
- Прибоем вымытый песок.
- Есть в окаянном океане
- Осточертевший островок.
8 / 13
- Его записка будет плавать
- Три года, двадцать, сорок лет.
- Ни прежних целей, и ни славы,
- И ни друзей в помине нет.
9 / 13
- И не родных и не знакомых
- Он видит каждый день во сне:
- Плывет бутылка из-под рома,
- Блестит бутылка при луне.
10 / 13
- Ползут года улитой склизкой,
- Знать, умереть придется здесь.
- Но если брошена записка,
- Надежда есть, надежда есть!
11 / 13
- Ползут года, подходит старость,
- Близка последняя черта.
- И вот однажды брезжит парус
- И исполняется мечта.
12 / 13
- . . . . . . . . . . . . . .
- Живу. Жую. Смеюсь все реже.
- Но слышу вдруг к исходу дня —
- Живет нелепая надежда
- В глубинах сердца у меня.
13 / 13
- Как будто я средь звезд круженья
- Свое еще не отгостил,
- Как будто я в момент крушенья
- Бутылку в море опустил.