Через двадцать лет
Симонов Константин, 1942
1 / 11
- Пожар стихал. Закат был сух.
- Всю ночь, как будто так и надо,
- Уже не поражая слух,
- К нам долетала канонада.
2 / 11
- И между сабель и сапог,
- До стремени не доставая,
- Внизу, как тихий василек,
- Бродила девочка чужая.
3 / 11
- Где дом ее, что сталось с ней
- В ту ночь пожара - мы не знали.
- Перегибаясь к ней с коней,
- К себе на седла поднимали.
4 / 11
- Я говорил ей: "Что с тобой?" -
- И вместе с ней в седле качался.
- Пожара отсвет голубой
- Навек в глазах ее остался.
5 / 11
- Она, как маленький зверек,
- К косматой бурке прижималась,
- И глаза синий уголек
- Все догореть не мог, казалось.
6 / 11
- . . . . . . . . . . . . . . .
7 / 11
- Когда-нибудь в тиши ночной
- С черемухой и майской дремой,
- У женщины совсем чужой
- И всем нам вовсе незнакомой,
8 / 11
- Заметив грусть и забытье
- Без всякой видимой причины,
- Что с нею, спросит у нее
- Чужой, не знавший нас, мужчина.
9 / 11
- А у нее сверкнет слеза,
- И, вздрогнув, словно от удара,
- Она поднимет вдруг глаза
- С далеким отблеском пожара:
10 / 11
- - Не знаю, милый.- А в глазах
- Вновь полетят в дорожной пыли
- Кавалеристы на конях,
- Какими мы когда-то были.
11 / 11
- Деревни будут догорать,
- И кто-то под ночные трубы
- Девчонку будет поднимать
- В седло, накрывши буркой грубой.