Слишком трудно писать из такой оглушительной дали.…
Симонов Константин, 1939
1 / 7
- Слишком трудно писать из такой оглушительной дали.
- Мать придет и увидит конвертов клочки:
- "Все ли есть у него, все ли зимнее дали?" -
- И, на счастье твое, позабудет очки.
2 / 7
- Да, скажи ей - все есть. Есть белье из оранжевой байки.
- Как в Москве - если болен - по вызову ездят врачи,
- Под шинель в холода есть у нас забайкальские майки -
- Меховые жилеты из монгольской каракульчи.
3 / 7
- Есть столовка в степи, иногда вдруг запляшет посуда,
- Когда близко бомбежка... Но подробности ей не нужны.
- Есть простудные ветры. Но московское слово "простуда"
- Ей всегда почему-то казалось страшнее войны.
4 / 7
- Впрочем, все хорошо, пусть посылки не собирает.
- Но тебе я скажу: в этой маминой мирной стране,
- Где приезжие вдруг от внезапных простуд умирают,
- Есть не все, что им надо, не все, что им снится во сне.
5 / 7
- Не хватает им малости: комнаты с темною шторой,
- Где сидеть бы сейчас, расстояния все истребя.
- Словом, им не хватает той самой, которой...
- Им - не знаю кого. Мне - тебя.
6 / 7
- Наше время еще занесут на скрижали.
- В толстых книгах напишут о людях тридцатых годов.
- Удивятся тому, как легко мы от жен уезжали,
- Как легко отвыкали от дыма родных городов.
7 / 7
- Всё опишут, как было... Вот только едва ли
- Они вспомнят, что мы, так легко обходясь без жены,
- День за днем, как мальчишки, нелепо ее ревновали,
- Ночь за ночью видали все те же тревожные сны.