Какое в женщине богатство!
Сельвинский Илья, 1928
1 / 5
- Читаю Шопенгауэра. Старик,
- Грустя, считает женскую природу
- Трагической. Философ ошибался:
- В нем говорил отец, а не мудрен,
- По мне, она скорей философична.
2 / 5
- Вот будущая мать. Ей восемнадцать.
- Девчонка! Но она в себе таит
- Историю всей жизни на земле.
3 / 5
- Сначала пена океана
- Пузырится по-виногражьи в ней.
- Проходит месяц. (Миллионы лет!)
- Из пены этой в жабрах и хвосте
- Выплескивается морской конек,
- А из него рыбина. Хвост и жабры
- Затем растаяли. (Четвертый месяц.)
- На рыбе появился рыжий мех
- И руки.
- Их четыре.
- Шимпанзе
- Уютно подобрал их под себя
- И философски думает во сне,
- Быть может, о дальнейших превращеньях.
- И вдруг весь мир со звездами, с огнями,
- Все двери, потолок, очки в халатах
- Низринулись в какую-то слепую,
- Бесстыжую, правековую боль.
- Вся пена океана, рыбы, звери,
- Рыдая и рыча, рвались на волю
- Из водяного пузыря. Летели
- За эрой эра, за тысячелетьем
- Тысячелетие, пока будильник
- В дежурке не протренькал шесть часов.
4 / 5
- И вот девчонке нянюшка подносит
- Спеленатый калачик.
- Та глядит:
- Зачем всё это? Что это?
- Но тут
- Всемирная горячая волна
- Подкатывает к сердцу. И девчонка
- Уже смеется материнским смехом:
- «Так вот кто жил во мне мильоны лет,
- Толкался, недовольничал! Так вот кто!»
5 / 5
- Уже давно остались позади
- Мужские поцелуи. В этой ласке
- Звучал всего лишь маленький прелюд
- К эпической поэме материнства,
- И мы, с каким-то робким ощущеньем
- Мужской своей ничтожности, глядим
- На эту матерь с куклою-матрешкой,
- Шепча невольно каждый про себя:
- «Какое в женщине богатство!»