Строители
Рождественский Всеволод, 1946-1948
1 / 36
- 1. Варфоломей Растрелли
2 / 36
- Он, русский сердцем, родом итальянец,
- Плетя свои гирлянды и венцы,
- В морозных зорях видел роз румянец
- И на снегу выращивал дворцы.
3 / 36
- Он верил, что их пышное цветенье
- Убережет российская зима.
- Они росли — чудесное сплетенье
- Живой мечты и трезвого ума.
4 / 36
- Их тонкие, как кружево, фасады,
- Узор венков и завитки волют
- Порвали в клочья злобные снаряды,
- Сожгли дотла, как лишь безумцы жгут.
5 / 36
- Но красота вовек неистребима.
- И там, где смерти сузилось кольцо,
- Из кирпичей, из черных клубов дыма
- Встает ее прекрасное лицо.
6 / 36
- В провалы стен заглядывают елки,
- Заносит снег пустыню анфилад,
- Но камни статуй и зеркал осколки
- Всё так же о бессмертье говорят!
7 / 36
- 2. Андреян Захаров
8 / 36
- Преодолев ветров злодейство
- И вьюг крутящуюся мглу,
- Над городом Адмиралтейство
- Зажгло бессмертную иглу.
9 / 36
- Чтоб в громе пушечных ударов
- В Неву входили корабли,
- Поставил Андреян Захаров
- Маяк отеческой земли.
10 / 36
- И этой шпаги острый пламень,
- Прорвав сырой туман болот,
- Фасада вытянутый камень
- Приподнял в дерзостный полет.
11 / 36
- В года блокады, смерти, стужи
- Она, закутана чехлом,
- Для нас хранила ясность ту же,
- Сверкая в воздухе морском.
12 / 36
- Была в ней нашей воли твердость,
- Стремленье ввысь, в лазурь и свет,
- И несклоняемая гордость —
- Предвестье будущих побед.
13 / 36
- 9. Андрей Воронихин
14 / 36
- Крепостной мечтатель на чужбине,
- Отрицатель италийских нег,
- Лишь о снежной думал он пустыне,
- Зоркий мастер, русский человек.
15 / 36
- И над дельтой невских вод холодных,
- Там, где вьюги севера поют,
- Словно храм, в дорических колоннах
- Свой поставил Горный институт.
16 / 36
- Этот строгий обнаженный портик
- Каменных, взнесенных к небу струн
- Стережет, трезубец, словно кортик,
- Над Невою высящий Нептун.
17 / 36
- И цветет суровая громада,
- Стужею зажатая в тиски,
- Как новорожденная Эллада
- Над простором северной реки.
18 / 36
- В грозный год, в тяжелый лед вмерзая,
- Из орудий в снеговой пыли
- Били здесь врага, не уставая,
- Балтики советской корабли.
19 / 36
- И дивилась в мутных вьюгах марта,
- За раскатом слушая раскат,
- Мужеством прославленная Спарта,
- Как стоит, не дрогнув, Ленинград.
21 / 36
- Рим строгостью его отметил величавой.
- Он, взвесив замысел, в расчеты погружен,
- На невских берегах воздвиг чертоги славы
- И выровнял ряды торжественных колонн.
22 / 36
- Любил он простоту и линий постоянство,
- Взыскательной служил и точной красоте,
- Столице севера дал пышное убранство,
- Был славой вознесен и умер в нищете.
23 / 36
- Но жив его мечтой одушевленный камень.
- Что римский Колизей! Он превзойден в веках,
- И арки, созданной рабочими руками,
- Уже неудержим стремительный размах.
24 / 36
- Под ней проносим мы победные знамена
- Иных строителей, освободивших труд,
- Дворцы свободных дум и счастья стадионы
- По чертежам мечты в честь Родины встают.
25 / 36
- 5. Василий Стасов
26 / 36
- Простор Невы, белеющие ночи,
- Чугун решеток, шпили и мосты
- Василий Стасов, зоркий русский зодчий,
- Считал заветом строгой красоты.
27 / 36
- На поле Марсовом, осеребренном
- Луною, затопившей Летний сад,
- Он в легком строе вытянул колонны
- Шеренгой войск, пришедших на парад.
28 / 36
- Не соблазняясь пышностью узора,
- Следя за тем, чтоб мысль была светла,
- В тяжелой глыбе русского собора
- Он сочетал с Элладой купола.
29 / 36
- И, тот же скромный замысел лелея,
- Суровым вдохновением горя,
- Громаду царскосельского Лицея
- Поставил, как корабль, на якоря.
30 / 36
- В стране морских просторов и норд-оста
- Он не расстался с гордой красотой.
- Чтоб строить так торжественно и просто,
- Быть надо зодчим с русскою мечтой!
31 / 36
- 6. Девушки Ленинграда
32 / 36
- Над дымкою садов светло-зеленых,
- Над улицей, струящей смутный гам,
- В закапанных простых комбинезонах
- Они легко восходят по лесам.
33 / 36
- И там, на высоте шестиэтажной,
- Где жгут лицо июльские лучи,
- Качаясь в люльке, весело и важно
- Фасады красят, ставят кирпичи.
34 / 36
- И молодеют черные руины,
- Из пепла юный город восстает
- В воскресшем блеске, в строгости старинной
- И новой славе у приморских вод.
35 / 36
- О, юные обветренные лица,
- Веснушки и проворная рука!
- В легендах будут солнцем золотиться
- Ваш легкий волос, взгляд из-под платка.
36 / 36
- И новая возникнет «Илиада» —
- Высоких песен нерушимый строй —
- О светлой молодости Ленинграда,
- От смерти отстоявшей город свой.