Сон
Рождественский Всеволод, 1920-1930
1 / 5
- На палубе разбойничьего брига
- Лежал я, истомленный лихорадкой,
- И пить просил. А белокурый юнга,
- Швырнув недопитой бутылкой в чайку,
- Легко переступил через меня.
2 / 5
- Тяжелый полдень прожигал мне веки,
- Я жмурился от блеска желтых досок,
- Где быстро высыхала лужа крови,
- Которую мы не успели вымыть
- И отскоблить обломками ножа.
3 / 5
- Неповоротливый и сладко-липкий,
- Язык заткнул меня, как пробка флягу,
- И тщетно я ловил хоть каплю влаги,
- Хоть слабое дыхание бананов,
- Летящее с "Проклятых островов".
4 / 5
- Вчера как выволокли из каюты,
- Так и оставили лежать на баке.
- Гнилой сухарь сегодня бросил боцман
- И влил силком разбавленную виски
- В потрескавшуюся мою гортань.
5 / 5
- Измученный, я начинаю бредить...
- И снится мне, что снег идет над Твидом,
- А Джон, постукивая деревяшкой,
- Спускается тропинкою в селенье,
- Где слепнет в старой хижине окно.