Белая ночь
Рождественский Всеволод, 1942
2 / 2
- Средь облаков, над Ладогой просторной,
- Как дым болот,
- Как давний сон, чугунный и узорный,
- Он вновь встает.
- Рождается таинственно и ново,
- Пронзен зарей,
- Из облаков, из дыма рокового
- Он, город мой.
- Все те же в нем и улицы, и парки,
- И строй колонн,
- Но между них рассеян свет неяркий -
- Ни явь, ни сон.
- Его лицо обожжено блокады
- Сухим огнем,
- И отблеск дней, когда рвались снаряды,
- Лежит на нем.
- . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
- Все возвратится: Островов прохлада,
- Колонны, львы,
- Знамена шествий, майский шелк парада
- И синь Невы.
- И мы пройдем в такой же вечер кроткий
- Вдоль тех оград
- Взглянуть на шпиль, на кружево решетки,
- На Летний сад.
- И вновь заря уронит отблеск алый,
- Совсем вот так,
- В седой гранит, в белесые каналы,
- В прозрачный мрак.
- О город мой! Сквозь все тревоги боя,
- Сквозь жар мечты,
- Отлитым в бронзе с профилем героя
- Мне снишься ты!
- Я счастлив тем, что в грозовые годы
- Я был с тобой,
- Что мог отдать заре твоей свободы
- Весь голос мой.
- Я счастлив тем, что в пламени суровом,
- В дыму блокад,
- Сам защищал - и пулею и словом -
- Мой Ленинград.