Что с ней?
Полонский Яков, 1871
2 / 24
- Когда из пелен порывалась она,
- Молилась и жарко мечтала,
- Растленная жизнь, зла и грязи полна,
- Ей раны свои обнажала.
3 / 24
- И в лучшие дни, как цвела красота,
- Мечты ее вяли и вяли;
- Ни ласковых слов не шептали уста,
- Ни детских молитв не шептали.
4 / 24
- Пытливым огнем из-под темных ресниц
- Мерцая, в ней мысль загоралась.
- В те дни много-много запретных страниц
- В бессонные ночи читалось...
5 / 24
- Ее жажда правды томила до слез;
- На Западе бури шумели,
- И к нам проникал за вопросом вопрос,
- Как ветер свистя в наши щели...
6 / 24
- От этого вольного ветра спасти
- Нельзя лицемерной морали,
- Когда люди свято велят нам блюсти
- Все то, что они попирали...
8 / 24
- И дух отрицанья ее посетил,—
- Он понял, какая в ней сила;
- Он юную душу настолько пленил,
- Насколько душа та — изныла;
9 / 24
- Науку, семью, государство, права,
- Религию, гений, искусство,
- Все, все превратил он в пустые слова,
- Насилуя разум и чувство.
10 / 24
- «Иди,— говорил он,— иди вслед за мной,
- И будет твой путь — путь свободный.
- И скоро среди мастерских мы с тобой
- Сойдемся на тризне народной.
11 / 24
- На каждой версте — будет общий дворец;
- За труд — будет плата любовью;
- И — будет тогда отрицанью конец,
- Созреет — политое кровью».
12 / 24
- И эти туманные речи она
- При нас горячо повторяла;
- Ее слабый голос дрожал, как струна,
- В нем гордая вера звучала.
14 / 24
- А время все шло, шло — и много надежд,
- Им грубо задетых, сломалось;
- Чадясь, погасали восторги невежд —
- И мысль на ветру колебалась.
15 / 24
- Поблекло лицо ее — в темных глазах
- Мысль робким огнем чуть мелькала,
- И уж не улыбка на бледных устах —
- Тень прежней улыбки блуждала.
16 / 24
- Ее предреканьям послушный кружок
- Давно позабыл ее грезы;
- У каждого путь свой — и свой уголок
- Нашелся для грез и для прозы.
17 / 24
- И тот, кто взял дань с ее сердца, и тот
- Пошел уж другою дорогой,
- Ей бросивши на руки много забот
- И грудь познакомив с тревогой...
18 / 24
- И вот, чтоб друзей не осталось следа,
- Нужда в ее дверь постучалась.
- И билась она — и искала труда —
- И где теперь? Что с нею сталось?
20 / 24
- Ушла ли на Запад она, в край чужой,
- Где жатва давно уж созрела,
- И все, что не смято в ней братской враждой,
- Для новой вражды уцелело?
21 / 24
- Ушла ли она в наши степи, туда,
- Где нет ни конца, ни начала,
- Где требует время иного труда
- И веры иного закала?
22 / 24
- Или, изможденная страшной борьбой,
- В чаду, в тесноте еле дышит
- И, чуткая, слышит бред жизни хмельной,
- И — боже!— неужели слышит,
23 / 24
- Как дух отрицанья глумится над ней,
- И даже ее отрицает,
- Ее — кто ему в жертву нес радость дней
- И ради его погибает!
24 / 24
- Ожесточенная — вряд ли поймет,
- Что в бездне людских заблуждений
- Лишь только поэт искры сердца найдет,
- А искры ума — только гений.