Черные глаза
Полежаев Александр, Июль 1834
1 / 27
- О грустно мне!.. Вся жизнь моя — гроза!
- Наскучил я обителью земною!
- Зачем же вы горите предо мною,
- Как райские лучи пред сатаною,
- Вы — черные волшебные глаза?
2 / 27
- Увы! давно печален, равнодушен,
- Я привыкал к лихой моей судьбе,
- Неистовый, безжалостный к себе,
- Презрел ее в отчаянной борьбе
- И гордо был несчастию послушен!..
3 / 27
- Старинный раб мучительных страстей,
- Я испытал их бремя роковое;
- И буйный дух и сердце огневое —
- Я всё убил в обманчивом покое,
- Как лютый враг покоя и людей!
4 / 27
- В моей тоске, в неволе безотрадной
- Я не страдал, как робкая жена:
- Меня несла противная волна,
- Несла на смерть — и гибель не страшна
- Казалась мне в пучине беспощадной.
5 / 27
- И мрак небес, и гром, и черный вал
- Любил встречать я с думою суровой,
- И свисту бурь, под молнией багровой,
- Внимать, как муж отважный и готовый
- Испить до дна губительный фиал.
6 / 27
- И, погрузясь в преступные сомненья
- О цели бытия, судьбу кляня,
- Я трепетал, чтоб истина меня,
- Как яркий луч, внезапно осеня,
- Не извлекла из тьмы ожесточенья.
7 / 27
- Мне страшен был великий переход
- От дерзких дум до света провиденья;
- Я избегал невинного творенья,
- Которое б могло, из сожаленья,
- Моей душе дать выспренний полет.
8 / 27
- И вдруг оно, как ангел благодатный...
- О нет! как дух карающий и злой,
- Светлее дня, явилось предо мной
- С улыбкой роз, пылающих весной
- На мураве долины ароматной.
9 / 27
- Явилось... всё исчезло для меня:
- Я позабыл в мучительной невзгоде
- Мою любовь и ненависть к природе,
- Безумный пыл к утраченной свободе
- И всё, чем жил, дышал доселе я...
10 / 27
- В ее очах алмазных и приветных
- Увидел я с невольным торжеством
- Земной эдем!.. Как будто существом
- Других миров, как будто божеством
- Исполнен был в мечтаниях заветных.
11 / 27
- И дева-рай, и дева-красота
- Лила мне в грудь невыразимым взором
- Невинную любовь с таинственным укором,
- И пела в ней душа небесным хором:
- «Люби меня... и в очи и в уста
12 / 27
- Лобзай меня, певец осиротелый,
- Как мотылек лилею поутру!
- Люби меня, как милую сестру,
- И снова я и к небу и к добру
- Направлю твой рассудок омертвелый!»
13 / 27
- И этот звук разгаданных речей,
- И эта песнь души ее прекрасной,
- В восторге чувств и неги сладострастной,
- Гремели в ней, волшебнице опасной,
- Сверкали в зеркале ее очей!..
14 / 27
- Напрасно я мой гений горделивый,
- Мой злобный рок на помощь призывал:
- Со мною он как друг изнемогал,
- Как слабый враг пред мощным трепетал:
- И я в цепях пред девою стыдливой.
15 / 27
- В цепях!.. Творец!.. Бессильное дитя
- Играет мной по воле безотчетной,
- Казнит меня с улыбкой беззаботной,
- И я, как раб, влачусь за ним охотно,
- Всю жизнь мою страданью посвятя!..
16 / 27
- Но кто она, прелестное созданье?
- Кому любви беспечной и живой
- Приносит дар, быть может, роковой?
- Увы! где тот, кто девы молодой
- Вопьет в себя невинное дыханье?..
17 / 27
- Гроза и гром!.. Ужель мои уста
- Произнесут убийственное слово?
- Ужели всё в подсолнечной готово
- Лишить меня прекрасного земного?..
- Так! я лишен, лишен — и навсегда!..
18 / 27
- Кто видел терн колючий и бесплодный
- И рядом с ним роскошный виноград?
- Когда ж и где равно их оценят
- И на одной гряде соединят?
- Цветет ли мирт в Лапландии холодной?
19 / 27
- Вот жребий мой! Благие небеса!
- Быть может, я достоин наказанья;
- Но я с душой — могу ли без роптанья
- Сносить мои жестокие страданья?
- Забуду ль вас,— о черные глаза?
20 / 27
- Забуду ль те бесценные мгновенья,
- Когда с тобой как друг, наедине,
- Как нежный друг, при солнце и луне
- Я заводил беседы в тишине
- И изнывал в тоске, без утешенья!
21 / 27
- Когда между развалин и гробов
- Блуждали мы с унылыми мечтами,
- И вечный сон над мирными крестами,
- И смерть, и жизнь летали перед нами,
- И я искал покоя мертвецов,—
22 / 27
- Тогда одной рассеянною думой
- Питали мы знакомые сердца...
- О, как близка могила от венца!
- И чтó любовь — не прах ли мертвеца?..
- И я склонял к могилам взор угрюмый.
23 / 27
- И ты, бледна, с потупленной главой,
- Следила ход мой, быстрый и неровный:
- Ты шла за мной, под тению дубровной
- Была со мной... и я наш мир духовный
- Не променял на счастливый земной...
24 / 27
- И сколько раз над нежной Элоизой
- Я находил прекрасную в слезах,
- Иль, затая дыханье на устах,
- Во тьме ночной стерег ее в волнах,
- Где иногда, под сумрачною ризой,
25 / 27
- Бела, как снег, волшебные красы
- Она струям зеркальным предавала,
- А между тем стыдливо обнажала
- И грудь и стан, и ветром развевало
- И флер ее и черные власы...
26 / 27
- Смертельный яд любви неотразимой
- Меня терзал и медленно губил;
- Мне снова мир, как прежде, опостыл...
- Быть может... нет! мой час уже пробил,
- Ужасный час, ничем не отвратимый!
27 / 27
- Зачем гневить безумно небеса?
- Ее уж нет!.. Она цветет и ныне...
- Но где?.. Для чьей цветет она гордыни?
- Чей фимиам курится для богини?..
- Скажите мне,— о черные глаза!