На освобождение крестьян

Павлова Каролина, 1862

1 / 10

Они, стараясь, цепь сковали
Длиной во весь объем земли,
Прочнее камня, крепче стали,
И ею братьев обвели.

2 / 10

Порабощенных гордым взором
Они встречали без стыда,
Вопль о спасеньи звали вздором
И говорили: "Никогда!"

3 / 10

Но слышало страдальцев племя,
В глубоком мраке бед и зол,
Другую речь: "Настанет время!"
И это Божий был глагол.
__________

4 / 10

Когда в честь праздника большого
Шла в Риме лютая резня,
И в цирке кровь текла всё снова,
И притихал, на склоне [дня],
С утра не смолкнувший ни часа
И рев зверей, и гул молвы,
И, досыта людского мяса
Наевшися, ложились львы,-
Народу новою забавой
Являлось жалкое лицо:
Невольника в тот цирк кровавый
Бросали, дав ему яйцо.
Он шел; и если, беззащитный,
Пройдя через арену всю,
Он на алтарь сложить гранитный
Мог ношу бренную свою,-
Он был помилован толпою:
Она любила этот фарс.
Он шел; с рыканием порою
Приподнимался лев иль барс.
Как велика была арена!
Как далеко до алтаря!
Росла опасность, длилась сцена,
И тешилась толпа, смотря.
Он проронить не смел и вздоха,
Не смел он шевельнуть рукой;
При лучших шутках скомороха
Не поднимался смех такой.
Везде был хохот без уёма,
Сливались клики черни всей;
Как полный перекатов грома
Стоял широкий Колисей.
__________

5 / 10

И этот грохот злого смеха
С тех пор послышался не раз;
И эта римская потеха
Возобновляется для нас.

6 / 10

В грозящем цирке утомленный
Какой-то раб идет, как встарь,
Идет, залог ему врученный
Сложить надеясь на алтарь.

7 / 10

И мы, как чернь блажная Рима,
В разгульной праздности своей,
Глядим, пройдет ли невредимо
Среди свирепых он зверей?

8 / 10

Над ним острят в толпе несметной,
Исполнен страха взор его:
Боится пасть он жертвой тщетной,
Труда не кончив своего.

9 / 10

До их обид ему нет дела,
Ему не нужен их почет,
Лишь бы дойти, лишь бы всё цело
Осталось то, что он несет.

10 / 10

Несет, гонимый, роковое,
Таинственное благо он,
Несет понятье он святое -
Свободу будущих времен.