Дифирамб
Одоевский Александр, 1831 (?)
1 / 20
- Как мирен океан! Заснул, и без движенья
- Валы покоятся, как сонные борцы.
- Когда пробудится борец тысячеглавый
- И вскинет на себя сребристые венцы?
2 / 20
- Он жизни ждет. Но нет, не дышит беспредельный,
- Ровна, мертва, как степь, пустыня сонных вод,
- И целый океан, без зыби, будто капля
- Возносит в свод небес свой необъятный свод,
3 / 20
- Когда повеет жизнь? И, свежими устами
- Зефир касаясь волн, крылами зашумит,
- И древний океан спросонья улыбнется,
- И легким говором волна заговорит?
4 / 20
- Когда повеет жизнь? Ты жаждешь дуновенья,
- Тебе томителен невольный твой покой.
- Для жизни созданный, для вечного волненья,
- Ты мертвою, как раб, окован тишиной.
5 / 20
- Твой необъятный труп лежит передо мною.
- Но время мертвого покоя протекло,
- И вновь усмешкою зазыблилось чело,
- Блеснуло жизненной красою.
6 / 20
- Заколебались небеса.
- За полосою полоса
- По морю быстро пробежала
- И влагу сонную широко взволновала.
7 / 20
- Повеял дух вечерних стран,
- Вольнее дышит океан,
- Что миг растет его дыханье.
- И беспредельного объяло волнованье.
8 / 20
- Отяжелел темнеющий обзор,
- Весь опоясался грядами,
- И мрачных волн, летучих гор
- Неперерывными хребтами
- Покрылось море; молний луч
- Над океаном зазмеился,
- Он кровью облил лоно туч
- И в грудах бездны отразился.
9 / 20
- За блеском блеск кровавый, горы вод
- Бегут, горят в крови текучей.
- Грохочет небо; гулкий свод
- Повис над морем черной тучей.
- То вспыхнет влага вся огнем,
- Вся дикой жизнию заблещет,
- То, как живая под ножом,
- Она и стонет и трепещет.
10 / 20
- На бурный ветер ветер набежал.
- Из рук его он вырвал грозный вал
- И зашумел победными крылами.
- Боренье бурь завыло над водами.
- Не устают воздушные борцы.
- Смешались! В чудной пляске мир кружится,
- И океан бежит во все концы,
- По воле их и мечется и мчится.
11 / 20
- Замолкните, ветры! борец не по вас
- Зовет вас на битву. Он и́здал свой глас.
- Он встанет, и небо наполнит собою,
- И море утопчет воздушной стопою.
12 / 20
- На крыльях бежит ураган.
- От страха затих Океан,
- Дрожит пред лицом Великана.
- Могучий все бури пожрал,
- И крепкой стопой утоптал
- Седые валы океана.
13 / 20
- Замолк. Настала тишина.
- Чернеет небо над водою,
- И за ленивою волною
- С любовью ластится волна.
14 / 20
- Сверкая, пенится безбрежная пучина,
- Вокруг пустынных скал бездонная шумит.
- И там, на теме их, могильный крест стоит.
- Там смолкнул бурный глас иного Исполина.
- Могучий дух все бури укротил,
- Когда явился он в пылу грозы кровавой.
- Едва дохнул на мир, и громоносной славой
- Свободы голос заглушил.
- Втоптал [он в прах] главы нестройного народа,
- И в тучах и громах по миру полетел,
- И замерла пред ним бессмертная свобода,
- И целый мир оцепенел.
- . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
- . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
- [Я слышу войск бесчисленный (?)] восторг,
- Победы радостные клики.
- Цари! пред вами пал Великий.
- Но кто из рук его вселенную исторг?
- Он [нрзб.] крепкий дух; но молненное тело
- На дальнем Севере во льдах оцепенело.
15 / 20
- Он пал, вздохнул и снова поднял стан,
- Но высохла навек руки могучей сила.
- Вокруг высоких скал бушует океан,
- На теме вырыта пустынная могила.
16 / 20
- Глубокая настала тишина
- В странах, усеянных могильными холмами.
- Как благодатна брань! Всемирная война
- Связала мир — сдружила племена,
- Сроднила их под бранными шатрами.
17 / 20
- Напрасно павший вождь царей
- Для мира вынес гром цепей
- Из бурь народного броженья.
- Он своего не понял назначенья
- И власть гранитную воздвигнул на песке.
18 / 20
- Весь мир хотел он сжать в руке,
- Но узами любви соединил народы,
- И, увлекаемый таинственной судьбой,
- Невольно вытоптал кровавою стопой
- Высокий, тайный путь для будущей свободы.
19 / 20
- Его уж нет. Костями бранных сил
- Цари поля его покрыли,
- И ружей блеск сквозь тучи пыли
- Обратный путь в отчизну осветил!..
20 / 20
- Во все концы летучий прах клубится;
- Серея, тянутся сухие облака.
- Теперь под ними войск широкая река,
- И бесконечно серебрится.