Лизе
Огарев Николай, Май 1860
1 / 5
- Дитя мое, тебя увозят вдаль...
- Куда? Зачем? Что сделалось такое?
- Зачем еще тяжелую печаль
- Мне вносит в жизнь безумие людское?
- Я так был рад, когда родилась ты!..
- Чуть брезжил день... И детские черты,
- И эта ночь, и это рассветанье —
- Все врезалось в мое воспоминанье.
2 / 5
- Вот скоро год слежу я за тобой —
- Как ты растешь, как стала улыбаться,
- Как ищет слов неясный лепет твой
- И стала мысль неясно пробиваться...
- И есть чутье в сердечной глубине:
- Ручонками ты тянешься ко мне
- И чувствуешь невольно вдохновенно,
- Что я тот друг, чья ласка неизменна.
3 / 5
- И страшно мне: ну! будешь ты больна?..
- Не я тебя утешу в час недуга...
- Ну! ты умрешь?.. Нет! это призрак сна,
- Безумный бред ненужного испуга...
- Ты вырастешь!— Но нежный возраст твой,
- Дитя мое, взлелеется не мной,
- Не я вдохну тебе, целуя руки,
- Ни первых слов, ни первых песен звуки.
4 / 5
- Не я возьмусь при раннем блеске дня
- Иль в лунный час спокойного мерцанья
- Тебя учить, безмолвие храня,
- Глубокому восторгу созерцанья.
- Не я скажу,— как в книге мысль сама
- Из букв сложилась в летопись ума,
- Не я внушу порыв души свободный
- К святой любви и жертве благородный.
5 / 5
- И страшно мне: в мой передсмертный час
- Не явится ко мне твой образ милый;
- Улыбка уст и ясность детских глаз
- Мелькнут, как скорбь, по памяти унылой...
- Но решено: тебя увозят вдаль...
- Дитя мое, я утаю печаль
- И детского спокойствия незнанья
- Не возмущу тревогою страданья.