Е. Ф. Коршу
Огарев Николай, 1856
1 / 1
- Из края бедных, битых и забитых
- Я переехал в край иной -
- Голодных, рубищем едва покрытых
- На стуже осени сырой.
- И то, что помню я, и то, что вижу ныне,
- Не веет отдыхом недремлющей кручине.
- Я помню смрад курной избы,
- Нечистой, крошечной и темной,
- И жили там мои рабы.
- Стоял мужик пугливо-томный,
- Возилась баба у печи
- И ставила пустые щи,
- Ребенок в масляной шубенке,
- Крича, жевал ломоть сухой,
- Спала свинья близ коровенки,
- Окружена своей семьей.
- Стуча в окно порой обычной,
- На барщину десятский звал,
- Спине послушной и привычной -
- Без нужды розгой угрожал.
- Я помню, как квартальный надзиратель,
- Порядка русского блюститель и создатель,
- Допрашивал о чем-то бедняка,
- И кровь лилась под силой кулака,
- И человек, весь в жалком беспорядке,
- Испуганный, дрожал, как в лихорадке.
- Я годы, годы не забыл,
- Как этот вид противен был...
- И после мы - друзей в беседе пылкой -
- О родине скорбели за бутылкой.
- И вижу я: у двери кабака,
- Единого приюта бедняка,
- Пред мужем пьяным совершенно
- Полуодетая жена
- В слезах, бледна, изнурена,
- Стоит коленопреклоненна
- И молит, чтобы шел домой,
- Чтоб ради всей щедроты неба
- Сберег бы грош последний свой,
- Голодным детям дал бы хлеба.
- А мимо их спешит народ,
- Трещат без умолку коляски,
- И чувствуешь - водоворот,
- Кружение бесовской пляски...
- О ты, который упрекал
- Мой стих за мрачность настроенья,
- За байронизм, и порицал
- Меня с серьезной точки зренья,
- Поди сюда, серьезный человек,
- Отнюдь не верующий в бедство
- И уважающий наш век!
- Взгляни на лик, состарившийся с детства,
- На хаос жизни пристально взгляни,
- И лгать не смей, а прокляни
- Весь этот род болезненный и злобный
- И к лучшему нисколько не способный.