Gasthaus zur Stadt Rom
Огарев Николай, 15-16 декабря 1841
1 / 10
- Луна печально мне в окно
- Сквозь серых туч едва сияла;
- Уж было в городе темно,
- Пустая улица молчала,
- Как будто вымерли давно
- Все люди... Церковь лишь стояла
- В средине площади одна,
- Столетней жизнию полна.
2 / 10
- Свеча горела предо мной;
- Исполнен внутренним страданьем,
- Без сна сидел я в час ночной,
- Сидел, томим воспоминаньем,
- И беспредметною тоской,
- И безотчетливым желаньем,—
- И сердце ныло, а слеза
- Не выступала на глаза.
3 / 10
- Но вот коснулись до меня
- Из комнаты соседней звуки:
- Как вихрь, по клавишам звеня,
- Тревожно пронеслися руки;
- Потом аккорды слышал я,
- И женский голос, полный муки,
- Любви тоскующей души,
- Мне зазвучал в ночной тиши,
4 / 10
- Qual cuor tradesti! Кто же мог
- Встревожить женщину обманом?
- Кто душу светлую облек
- Тоски безвыходной туманом?
- Любовь проснулась на упрек,
- И совесть встала великаном,
- Но слишком поздно он узнал,
- Какое сердце разорвал.
5 / 10
- Любовь проходит, и темно
- Становится в душе безродной;
- Былое будишь — спит оно,
- Как вялый труп в земле холодной,
- И сожаленье нам одно
- Дано с небес, как дар бесплодный...
- Но смолкла песнь; они потом
- Иную песнь поют вдвоем.
6 / 10
- И в этой песне дышит вновь
- Души невольной умиленье,
- И сердца юного любовь,
- И сердца юного стремленье;
- Не бурно в жилах бьется кровь,
- Но только тихое томленье
- От полноты вздымает грудь,
- И сладко хочется вздохнуть.
7 / 10
- Я им внимаю в тишине —
- Они поют, а сердцу больно;
- Они поют мне о весне,
- Как птички в небе — звучно, вольно,
- И хорошо их слушать мне,
- А все ж страдаю я невольно;
- Их песнь светла, в ней вера есть —
- Мне сердца ран не перечесть.
8 / 10
- Они счастливы, боже мой!
- Кто вы, мои певцы,— не знаю,
- Но в наслажденьем и тоской
- Я, странник грустный, вам внимаю.
- Блаженствуйте! я со слезой
- Вас в тишине благословляю!
- Любите вечно! жизнь в любви —
- Блаженный сон, друзья мои.
9 / 10
- Живите мало. Странно вам?
- Ромео умер, с ним Джульетта —
- Шекспир знал жизнь, как бог,— мы снам
- Роскошно верим в юны лета,
- Но сухость жизнь наводит нам...
- Да мимо идет чаша эта,
- Где сожаленье, и тоска,
- И грустный холод старика!
10 / 10
- Блаженны те, что в утре дней
- В последнем замерли лобзанье,
- В тени развесистых ветвей,
- Под вечер майский, при журчанье
- Бегущих вод,— и соловей
- Им пел надгробное рыданье,
- А ворон тронуть их не смел
- И робко мимо пролетел.