Земляничная поляна
Мориц Юнна, 1968
1 / 9
- Тетрадь изведу, но оставлю преданье,
- И выверну душу, и счеты сведу
- За это страданье, записку, свиданье
- В бреду и ознобе на койке в аду,
2 / 9
- За это насилие - волю в растяжку,
- В подгонку, в подделку под черный металл,
- Аж зубы стучали о белую чашку
- И белый профессор по небу летал.
3 / 9
- Я вовсе не стану словами своими
- Описывать эту улыбку и жест,
- Иначе профессора профиль и имя
- Означит болезни трагический крест.
4 / 9
- Стояла зима. На пруду за оградой,
- За длинной часовней мерещился лед,
- И чудно сквозило морозной прохладой
- В четыре фрамуги всю ночь напролет.
5 / 9
- Но тело горело. Сквозь влажную тряпку
- Давил, совершая свой огненный круг,
- Летал, раздувая угольев охапку,
- Озноба огромный, чугунный утюг.
6 / 9
- Поэтому снились набеги на дачу,
- Горячка июля и та кутерьма,
- Которой обжиты пристанища наши -
- Ночлеги, телеги, мансарды, дома.
7 / 9
- На пригород поезд бежал от вокзала,
- Потомство держало в руках камыши,
- Свисала сирень. И болезнь угасала,
- Ущербом не тронув ума и души.
8 / 9
- Еще под угрозой, в больничном тумане
- Вдыхая нездешний, лекарственный дух,
- Я знала, что на земляничной поляне
- Припомню и это когда-нибудь вдруг,
9 / 9
- Но только не так, как хотела вначале,
- А с нежностью грустной, что все позади,
- Что это страданье теперь за плечами
- И след от него зарастает в груди.