Быль-небылица
Маршак Самуил
1 / 73
- Разговор в парадном подъезде
2 / 73
- Шли пионеры вчетвером
- В одно из воскресений,
- Как вдруг вдали ударил гром
- И хлынул дождь весенний.
3 / 73
- От градин, падавших с небес,
- От молнии и грома
- Ушли ребята под навес —
- В подъезд чужого дома.
4 / 73
- Они сидели у дверей
- В прохладе и смотрели,
- Как два потока все быстрей
- Бежали по панели.
5 / 73
- Как забурлила в желобах
- Вода, сбегая с крыши,
- Как потемнели на столбах
- Вчерашние афиши...
6 / 73
- Вошли в подъезд два маляра,
- Встряхнувшись, точно утки,—
- Как будто кто-то из ведра
- Их окатил для шутки.
7 / 73
- Вошел старик, очки протёр,
- Запасся папиросой
- И начал долгий разговор
- С короткого вопроса:
8 / 73
- — Вы, верно, жители Москвы?
- — Да, здешние — с Арбата.
9 / 73
- — Ну, так не скажете ли вы,
- Чей этот дом, ребята?
10 / 73
- — Чей это дом? Который дом?
- — А тот, где надпись «Гастроном»
- И на стене газета.
11 / 73
- — Ничей,— ответил пионер.
- Другой сказал: — СССР.
- А третий: — Моссовета.
12 / 73
- Старик подумал, покурил
- И не спеша заговорил:
13 / 73
- — Была владелицей его
- До вашего рожденья
- Аделаида Хитровó.—
- Спросили мальчики: — Чего?
- Что это значит «Хитровó»?
- Какое учрежденье?
14 / 73
- — Не учрежденье, а лицо!—
- Сказал невозмутимо
- Старик и выпустил кольцо
- Махорочного дыма.—
15 / 73
- Дочь камергера Хитрово
- Была хозяйкой дома,
- Его не знал я самого,
- А дочка мне знакома.
16 / 73
- К подъезду не пускали нас,
- Но, озорные дети,
- С домовладелицей не раз
- Катались мы в карете.
17 / 73
- Не на подушках рядом с ней,
- А сзади — на запятках.
- Гонял оттуда нас лакей
- В цилиндре и в перчатках.
18 / 73
- — Что значит, дедушка, «лакей»?
- Спросил один из малышей.
19 / 73
- — А что такое «камергер»?—
- Спросил постарше пионер.
20 / 73
- — Лакей господским был слугой,
- А камергер — вельможей,
- Но тот, ребята, и другой —
- Почти одно и то же.
21 / 73
- У них различье только в том,
- Что первый был в ливрее,
- Второй — в мундире золотом,
- При шпаге, с анненским крестом,
- С Владимиром на шее.
22 / 73
- — Зачем он, дедушка, носил,
- Владимира на шее?..—
- Один из мальчиков спросил,
- Смущаясь и краснея.
23 / 73
- — Не понимаешь? Вот чудак!
- «Владимир» был отличья знак.
- «Андрей», «Владимир», «Анна» —
- Так назывались ордена
- В России в эти времена...—
- Сказали дети: — Странно!
24 / 73
- — А были, дедушка, у вас
- Медали с орденами?
- — Нет, я гусей в то время пас
- В деревне под Ромнáми.
25 / 73
- Мой дед привез меня в Москву
- И здесь пристроил к мастерству.
- За это не медали,
- А тумаки давали!..
26 / 73
- Тут грозный громовой удар
- Сорвался с небосвода.
- — Ну и гремит!— сказал маляр.
- Другой сказал: — Природа!..
27 / 73
- Казалось, вечер вдруг настал,
- И стало холоднее,
- И дождь сильнее захлестал,
- Прохожих не жалея.
28 / 73
- Старик подумал, покурил
- И, помолчав, заговорил:
29 / 73
- — Итак, опять же про него,
- Про господина Хитрово.
30 / 73
- Он был первейшим богачом
- И дочери в наследство
- Оставил свой московский дом,
- Имения и средства.
31 / 73
- — Да неужель жила она
- До революции одна
- В семиэтажном доме —
- В авторемонтной мастерской,
- И в парикмахерской мужской,
- И даже в «Гастрономе»?
32 / 73
- — Нет, наша барыня жила
- Не здесь, а за границей.
- Она полвека провела
- В Париже или в Ницце,
- А свой семиэтажный дом
- Сдавать изволила внаем.
33 / 73
- Этаж сенатор занимал,
- Этаж — путейский генерал,
- Два этажа — княгиня.
34 / 73
- Еще повыше — мировой,
- Полковник с матушкой-вдовой,
- А у него над головой —
- Фотограф в мезонине.
35 / 73
- Для нас, людей, был черный ход,
- А ход парадный — для господ.
36 / 73
- Хоть нашу братию подчас
- Людьми не признавали,
- Но почему-то только нас
- Людьми и называли.
37 / 73
- Мой дед арендовал
- Подвал.
- Служил он у хозяев.
- А в «Гастрономе» торговал
- Тит Титыч Разуваев.
38 / 73
- Он приезжал на рысаке
- К семи часам — не позже,
- И сам держал в одной руке
- Натянутые вожжи.
39 / 73
- Имел он знатный капитал
- И дом на Маросейке.
- Но сам за кассою считал
- Потертые копейки.
40 / 73
- — А чаем торговал Перлов,
- Фамильным и цветочным!—
- Сказал один из маляров.
- Другой ответил: — Точно!
41 / 73
- — Конфеты были Ландринá,
- А спички были Лапшина,
- А банею торговой
- Владели Сандуновы.
42 / 73
- Купец Багров имел затон
- И рыбные заводы.
- Гонял до Астрахани он
- По Волге пароходы.
43 / 73
- Он не ходил, старик Багров,
- На этих пароходах,
- И не ловил он осетров
- В привольных волжских водах.
44 / 73
- Его плоты сплавлял народ,
- Его баржи́ тянул народ,
- А он подсчитывал доход
- От всей своей флотилии
45 / 73
- И самый крупный пароход
- Назвал своей фамилией.
46 / 73
- На белых ведрах вдоль бортов,
- На каждой их семерке,
- Была фамилия «Багров» —
- По букве на ведерке.
47 / 73
- — Тут что-то дедушка, не так:
- Нет буквы для седьмого!
48 / 73
- — А вы забыли твердый знак!—
- Сказал старик сурово.—
49 / 73
- Два знака в вашем букваре.
- Теперь не в моде твердый,
- А был в ходу он при царе,
- И у Багрова на ведре
- Он красовался гордо.
50 / 73
- Была когда-то буква «ять»...
- Но это — только к слову.
- Вернуться надо нам опять
- К покойному Багрову.
51 / 73
- Скончался он в холерный год,
- Хоть крепкой был породы,
- А дети продали завод,
- Затон и пароходы...
52 / 73
- — Да что вы, дедушка! Завод
- Нельзя продать на рынке.
- Завод — не кресло, не комод,
- Не шляпа, не ботинки!
53 / 73
- — Владелец волен был продать
- Завод кому угодно,
- И даже в карты проиграть
- Он мог его свободно.
54 / 73
- Всё продавали господа:
- Дома, леса, усадьбы,
- Дороги, рельсы, поезда,—
- Лишь выгодно продать бы!
55 / 73
- Принадлежал иной завод
- Какой-нибудь компании:
- На Каме трудится народ,
- А весь доход — в Германии.
56 / 73
- Не знали мы, рабочий люд,
- Кому копили средства.
- Мы знали с детства только труд
- И не видали детства.
57 / 73
- Нам в этот сад закрыт был вход.
- Цвели в нем розы, лилии.
- Он был усадьбою господ —
- Не помню по фамилии...
58 / 73
- Сад охраняли сторожа.
- И редко — только летом —
- В саду гуляла госпожа
- С племянником-кадетом.
59 / 73
- Румяный маленький кадет,
- Как офицерик, был одет.
- И хвастал перед нами
- Мундиром с галунами.
60 / 73
- Мне нынче вспомнился барчук,
- Хорошенький кадетик,
- Когда суворовец — мой внук —
- Прислал мне свой портретик.
61 / 73
- Ну, мой скромнее не в пример,
- Растет не по-кадетски.
- Он тоже будет офицер,
- Но офицер советский.
62 / 73
- — А может, выйдет генерал,
- Коль учится примерно,—
- Один из маляров сказал.
- Другой сказал: — Наверно!
63 / 73
- — А сами, дедушка, в какой
- Вы обучались школе?
- — В какой?
- В сапожной мастерской
- Сучил я дратву день-деньской
- И натирал мозоли.
64 / 73
- Я проходил свой первый класс,
- Когда гусей в деревне пас.
65 / 73
- Второй в столице я кончал,
- Когда кроил я стельки
- И дочь хозяйскую качал
- В скрипучей колыбельке.
- Потом на фабрику пошел,
- А кончил забастовкой,
- И уж последнюю из школ
- Прошел я под винтовкой.
66 / 73
- Так я учился при царе,
- Как большинство народа,
- И сдал экзамен в Октябре
- Семнадцатого года!
67 / 73
- Нет среди вас ни одного,
- Кто знал во время óно
- Дом камергера Хитрово
- Или завод Гужона...
68 / 73
- Да, изменился белый свет
- За столько зим и столько лет!
- Мы прожили недаром.
- Хоть нелегко бывало нам,
- Идем мы к новым временам
- И не вернемся к старым!
69 / 73
- Я не учен. Зато мой внук
- Проходит полный курс наук.
70 / 73
- Не забывает он меня
- И вот что пишет деду:
- «Пред лагерями на три дня
- Гостить к тебе приеду.
71 / 73
- С тобой ловить мы будем щук,
- Вдвоем поедем в Химки...»
72 / 73
- Вот он, суворовец — мой внук,—
- С товарищем на снимке!
73 / 73
- Прошибла старика слеза,
- И словно каплей этой
- Внезапно кончилась гроза.
- И солнце хлынуло в глаза
- Струей горячей света.