Евразийская баллада
Мартынов Леонид, 1967
1 / 7
- О, Венгрия,
- Не из преданий старых
- Я черпаю познанья о мадьярах,
- А люди вкруг меня толпятся, люди...
2 / 7
- И наяву — не где-нибудь, а в Буде —
- Я с Юлиушем встретился скитальцем,
- И через Русь указывал он пальцем
- На грань, которая обозначала
- Монгольского нашествия начало.
3 / 7
- И точно так же в Пеште с пьедестала,
- Как будто не из ржавого металла,
- А въявь пророкотал мне Анонимус
- Про ход времен, его необратимость.
4 / 7
- И Вамбери я забывать не стану:
- Знакомец мой еще по Туркестану,
- Старательно искал он на Востоке
- В конечном счете общие истоки
- Потока, что в разливе евразийском
- Слил Секешфехервар с Ханты-Мансийском,
- Жар виноградный с пышностью собольей.
5 / 7
- И знаю я, над чем трудились Больяй
- И Лобачевский! Равны их дерзанья,—
- Тот в Темешваре, а другой в Казани
- С решимостью своей проникновенной
- Построили модель такой Вселенной,
- Какая и не мыслилась Евклиду.
6 / 7
- А эти двое, столь угрюмы с виду,
- Но ближних возлюбившие всем сердцем,—
- Тот — Кошут, а другому имя Герцен,—
- Они мечтали о вселенском счастье
- И толковали даже и отчасти
- О том, о чем по телеграфным струнам
- Гремели позже Ленин с Бела Куном.
7 / 7
- Вот что о всех них думаю я вместе,
- И это все прикиньте вы и взвесьте,
- И дело тут не в страсти к переводам,
- И что Петефи был Петрович родом,
- А дело в том, что никаким преградам
- Не разлучить века идущих рядом
- Здесь, на земле, где рядом с райским садом
- Порядочно попахивает адом.