Стансы (Я не хочу...)
Мандельштам Осип, Май-июнь 1935
1 / 8
- Я не хочу средь юношей тепличных
- Разменивать последний грош души,
- Но, как в колхоз идет единоличник,
- Я в мир вхожу,— и люди хороши.
2 / 8
- Люблю шинель красноармейской складки,
- Длину до пят, рукав простой и гладкий
- И волжской туче родственный покрой,
- Чтоб, на спине и на груди лопатясь,
- Она лежала, на запас не тратясь,
- И скатывалась летнею порой.
3 / 8
- Проклятый шов, нелепая затея
- Нас разлучили. А теперь, пойми,
- Я должен жить, дыша и большевея,
- И, перед смертью хорошея,
- Еще побыть и поиграть с людьми!
4 / 8
- Подумаешь, как в Чердыни-голу́бе,
- Где пахнет Обью и Тобол в раструбе,
- В семивершковой я метался кутерьме.
- Клевещущих козлов не досмотрел я драки,
- Как петушок в прозрачной летней тьме,
- Харчи, да харк, да что-нибудь, да враки,—
- Стук дятла сбросил с плеч. Прыжок. И я в уме.
5 / 8
- И ты, Москва, сестра моя, легка,
- Когда встречаешь в самолете брата
- До первого трамвайного звонка,—
- Нежнее моря, путаней салата
- Из дерева, стекла и молока...
6 / 8
- Моя страна со мною говорила,
- Мирволила, журила, не прочла,
- Но возмужавшего меня, как очевидца,
- Заметила — вдруг, как чечевица,
- Адмиралтейским лучиком зажгла.
7 / 8
- Я должен жить, дыша и большевея,
- Работать речь, не слушаясь, сам-друг,
- Я слышу в Арктике машин советских стук,
- Я помню все — немецких братьев шеи
- И что лиловым гребнем Лорелеи
- Садовник и палач наполнил свой досуг.
8 / 8
- И не ограблен я, и не надломлен,
- Но только что всего переогромлен.
- Как «Слово о Полку», струна моя туга,
- И в голосе моем после удушья
- Звучит земля — последнее оружье —
- Сухая влажность черноземных га...