Дуб
Козлов Иван, 1836
1 / 11
- Краса родной горы, с тенистыми ветвями,
- И крепок и высок являлся юный дуб;
- Зеленые кусты с душистыми цветами
- Кругом его растут.
2 / 11
- Игривый ручеек отрадной свежей влагой,
- Струяся близ него, приветливо шумел,
- И мощный сын дубрав с какою-то отвагой
- Чрез поле вдаль смотрел.
3 / 11
- И, младостью цветя, грозы он не боялся —
- От гроз живей весна, меж туч ясней лазурь —
- Сверканьем молнии и громом любовался,
- Дышал под свистом бурь.
4 / 11
- Любили юноши и сельские девицы
- Под тень его ходить; и сладко там певал
- Полночный соловей, и алый блеск денницы
- Их в неге заставал.
5 / 11
- И, видя вкруг себя во всем красу природы,
- Он думал, что ему она не изменит,
- И дерзостно мечтал, что ветер непогоды
- К нему не долетит.
6 / 11
- Но вдруг небесный свод оделся черной тучей,
- И ливнем хлынул дождь, и буйный ураган,
- Клубяся, налетел, взвивая прах летучий,
- И дол покрыл туман.
7 / 11
- Зеленые кусты с душистыми цветами
- Он с корнем вырывал, и светлый ручеек
- Закидан был землей, каменьями и пнями,—
- Исчез отрадный ток.
8 / 11
- Гром грянул, молния дуб крепкий опалила;
- Дуб треснул, но грозой он не был сокрушен:
- Еще осталась в нем стесненной жизни сила,
- Хоть вянуть обречен.
9 / 11
- Отрадной влаги нет, и нет земли родимой,
- Где буйно вырос он, красуясь меж долин;
- На голой уж горе теперь, судьбой гонимый,
- Остался он один.
10 / 11
- Увы, надежды нет, и стрелы роковые
- Бедой отравлены, всё рушат и мертвят;
- Одни лишь небеса, как прежде голубые,
- Над гибнущим блестят.
11 / 11
- И начал сохнуть дуб; но, к долу не склоненный,
- Он, ветви вознося, казал их облакам,
- Как будто бы своей вершиной опаленной
- Стремился к небесам.